Убийство с гарантией

«Что ты воешь?» — наконец поинтересовался он и поставил на стол пакет, раздутый от банок и коробок самых разных размеров и форм. «У меня, кажется, грипп, — всхлипнула она, — а Андрею плевать». — «А я испугался, что он тебя отлупил». Это было по-настоящему смешно, она наконец улыбнулась. Чтобы Андрей ее ударил? Чтобы он ударил женщину? Да вообще кого-нибудь? Кирилл, конечно, лукавит. Будь у него хоть малейшие подозрения, что ее избили, он ни за что не заехал бы по дороге за продуктами. Всегда он преподносит свою заботу грубовато.

Кирилл заварил чай, соорудил возле постели на табуретке небольшой фуршет. Принес блюдца, салфетки. Сделал бутерброды. Нарезал апельсины кружочками. Присел на кровать и погладил ее по голове, сказал: «Ешь, даже если не хочешь». — «Ты, наверное, торопишься», — прочавкала она, капая апельсином на простыню, но он, подтерев ей подбородок салфеткой, покачал головой — никуда он не поедет, пока ей не станет лучше… Потом она задремала, а когда открыла глаза, Кирилл был рядом. «Мне действительно стало лучше», — призналась она, потягиваясь. Навалилась дикая слабость, но это было бессилие выздоровления. Тело стало невесомым, если сдернуть с нее одеяло, она, наверное, взмоет вверх, подхваченная сквозняком. Однако, вместо того чтобы дать ей насладиться сошедшим на нее спокойствием и умиротворением, Кирилл начал читать нотации, которых, она надеялась, уж сегодня избежит. «Разве можно так жить?» — спросил он сухо. «А что не так?» — прошептала она еле слышно, чтобы снова вызвать жалость. «Тебе разве непонятно, почему ты болеешь? У вас постоянно холодно. Ну ладно, твой принц не может вставить новые окна. Это, ясное дело, никому не по силам. Но купить элементарный обогреватель он хотя бы в состоянии? Я понимаю, у вас любовь и все такое. Но он, — тут Кирилл выругался, — видит, что любимая женщина мерзнет, и ничего не делает. Это как вообще называется?»

Видя, что она собралась возразить, Кирилл жестом показал — сейчас это не поможет: «И не надо мне говорить, что что-то изменится. Зарабатывать нормально он не будет. Никогда. Он не из деловых. То, что он читает книжки и тебя заставляет, это прекрасно, это зашибись как здорово. Но ты готова постоянно жить в голоде и холоде? На съемной квартире под дырявым одеялом?»

Часы стали тикать громче, и что-то в их тембре появилось угрожающее. «А если случится ребенок? Это сейчас тебе весело. Друзья эти его, вшивая богема, пьянки-гулянки, книжки-фильмы. А младенец — это значит что? Расходов в разы больше. А он и на двоих не зарабатывает. Его потолок — перекладывать бумажки, за это много не платят. И надрываться он не любит. Он же роман пишет. Писатель, куда там».

Кирилл приложил ей тыльную сторону ладони ко лбу, проверяя, нет ли жара. «Ты пойми, я тебе пытаюсь нарисовать, что с тобой будет, предостеречь. Я думал, ты пару недель тут покувыркаешься и в себя придешь. Но вижу, нужно тебе немножко мозги вправить». Хотелось закрыть глаза и отключиться. Надолго. На много-много часов. А потом проснуться и понять, что этот разговор происходил во сне. Ну как объяснить Кириллу, что она считается с его мнением и готова обсуждать положение, в котором находится, но только не сейчас, пожалуйста, не сейчас. Сейчас ей нужно одно — уснуть.

«А закончится все может совсем весело. Особенно для меня. Тащить вашу семью на горбу должен буду я. Я ведь не брошу сестру с дитём. Я ведь всегда помогу. Я ведь хренов муравей, а сестра у меня бабочка. Или кто там — стрекоза? Я горбачусь, чтобы она порхала в красивых тряпках. Андрюша хорошо устроился, все продумал. И не надо закатывать глаза. Он о будущем не парится вообще. Ему помогут! Такой вежливый клещ. Присосался — не оторвешь».

Кирилл резко вскочил и стал ходить по комнате, ероша себе волосы. «Викочка, милая. Ты не обижайся! Я ж не скупердяй какой. Я не про деньги тебе сейчас говорил. Мне денег не жалко! Ты же знаешь, что я для тебя все сделаю, все отдам. Мне за тебя обидно. Ты такая умничка у меня. У тебя будущее знаешь какое может быть? А ты споткнулась об какого-то дрища и думаешь, что это твое счастье». Наконец Кирилл сел на кровать: «Я тебя прошу об одном. Только ребенка мне не заделайте. Живи с ним. Пока. Но появится ребенок — все, кранты. Для тебя, считай, все кончено».

Удивительно, насколько чувствительны его локаторы и антенки, когда дело касается ее. Не далее как прошлой ночью Андрей сказал ей, что у него в голове засела фраза, которую она бросила у него на работе. Действительно, можно бы завести ребенка. Он хочет от нее малыша. Может быть, не сейчас, но в будущем обязательно. А и черт с ним, можно и сейчас. Такие слова с бухты-барахты не произносятся. Она была так счастлива. Умеет же Кирилл все испортить.