Убийство с гарантией

Кроме Коула, только два человека могли что-то сообщить Марлоу о Леониде. Прежде всего он решил повидаться с Клени. В половине десятого, кое-как проглотив завтрак, он сел в красную «MG» и поехал к воротам. Поскольку в его комнату входить не разрешалось, бритву пришлось позаимствовать у Дэвидсона.

На улице Джек увидел трех полицейских, а чуть поодаль небольшую толпу – примерно с сотню зевак. У многих он заметил фотоаппараты, а несколько человек тут же побежали к машине.

– Проходите, проходите! – кричал им полицейский, но на него никто не обращал внимания.

Часть толпы последовала за дерзкими журналистами, и на Марлоу, запертого в крохотной спортивной машине, со всех сторон посыпались вопросы. Трещали камеры, вспышки фотоаппаратов слепили глаза.

Неожиданно что-то красное шлепнулось в лобовое стекло и расползлось по нему жирной лужей. Помидор. Второй разбился о капот, третий задел плечо какого-то журналиста. Тот, ругаясь, отскочил. Кто-то заулюлюкал.

Голоса репортеров потонули во враждебных криках толпы. У стен, на крылечках и даже на деревьях Марлоу видел сверкающие глаза и искаженные злобой лица. Постепенно нестройные крики перешли в единый вопль, и вся толпа начала скандировать одно слово, и оно, как волной, накатило на Марлоу:

– У-бий-ца! У-бий-ца! У-бий-ца!

В основном кричали подростки. Теперь Джек их хорошо видел: друзья Бетти Бродерик, ребята примерно ее возраста. Кое-кто из взрослых пытался утихомирить молодежь, полицейские свистели, но тщетно. Фоторепортеры отвернулись от Марлоу и начали снимать толпу. Ближайшие к машине люди умолкли. Джека знобило и мутило от омерзения, но насилия он не боялся.

Теперь уже никто ничего не швырял в машину. Лишь по лобовому стеклу красноватым ручейком медленно стекал мутно-красный сок помидора.

Марлоу не мог двинуться ни вперед, ни назад.

Так прошло минут пять, но ему они показались вечностью. Молодежь продолжала скандировать, правда, уже как-то вяло, как бы по инерции. Многим представление, очевидно, нравилось, и они смеялись.

Неожиданно воздух прорезал громкий свист, и на улицу высыпало не менее дюжины полицейских. Сорванцы полезли с деревьев и начали разбегаться. Почувствовав, что общее напряжение спало, те, кого толпа прижала к самой машине, с явным облегчением отступили. Какой-то высокий фоторепортер нагнулся к Марлоу.

– Дешево отделались, приятель. Желаю вам удачи.

– Спасибо, – сказал Марлоу.

Джек даже не заметил, что мотор заглох. Путь все еще загораживало довольно много народу, но четверо полицейских энергично освобождали дорогу. Марлоу вдруг увидел Клени. Щеки сержанта покраснели, лицо выражало глубокое осуждение, но глаза весело поблескивали.

– Все в порядке, Джек?

– Да, спасибо. Вы не знаете...

– Не задавайте мне вопросов, мой мальчик. Я нес вам билеты на вечер и узнал обо всем только здесь. У меня сегодня выходной. Вы нормально себя чувствуете?

– Хуже некуда...

– Ба, не обращайте внимания!

Марлоу медленно поехал. На красивой, окаймленной густыми деревьями улице оставалось еще довольно много любопытных, но никто уже не выкрикивал оскорблений. Однако, когда он проезжал мимо того места, где накануне столкнулся с друзьями Бетти, небольшая группа стиляг опять завопила: «Убийца! Убийца!», и прохожие стали оборачиваться, разглядывая Марлоу.

Хозяин гаража встретил его с прежней сердечной улыбкой, хотя чувствовалось, что парень немного смущен.

– Привет, Джек! Насколько я слышал, у вас неприятности?

– Похоже на то. Можно, я еще подержу машину?

– Ну конечно.

Он протянул Марлоу измазанную машинным маслом руку.

– На меня вы можете всегда рассчитывать, Джек.

– Спасибо, старина... Вы сегодня не видели Пинджелли?

Репортер жил неподалеку и мог добраться до редакции, находящейся у самой рыночной площади, только через мост.

– Нет, не видел, хотя проторчал здесь все утро.

– Спасибо, до скорого...

Джек поехал к Пинджелли. Он уже бывал у него пару раз и знал, что журналист имеет обыкновение работать дома.

Он жил в небольшом бунгало с видом на реку. Крыльцо подметала пожилая женщина. Она узнала Марлоу, как только он вышел из машины, и поспешила ему навстречу.

– Если вы хотите видеть моего мужа, я бы попросила вас зайти через пару часов. Джош вернулся на рассвете, а ведь он, знаете ли, далеко уже не мальчик. Пусть хоть немного выспится.

– Я вас понимаю, – кивнул Марлоу.

Должно быть, на лице Джека отразилось глубокое разочарование, потому что миссис Пинджелли посмотрела на него сочувственно.

– Вы ведь мистер Марлоу, не так ли? – спросила она.

– Да.

– Джош сказал, что собирается повидаться с вами, так что наверняка позвонит вам, как только проснется. Это вас устроит?

– Куда же деваться, – принужденно улыбнулся Марлоу. – Он не говорил вам о мисс Уайльд?

– Очень немного. Вы уже, конечно, знаете, что ее обвиняют в убийстве того лондонского ювелира, как бишь его... ах, да, Джиллика.

Марлоу показалось, что его изо всех сил шарахнули по голове.