Убийство с первого взгляда

Но женщина на экране телевизора была другая. Да, похожая — бесцветные волосы, белая футболка, синие спортивные шорты, — но все же другая. Когда она легкой трусцой приблизилась к камере, стало ясно, что телосложение она имеет более атлетическое, а лицо шире, чем у его жертвы. Нэйсмит улыбнулся, заметив, что полицейские не снабдили актрису ни наушниками, ни MP3-плеером. Ну конечно, откуда им про это знать?

— Почти каждое утро Викки пробегала по этой дорожке.

На экране на фоне защитной дамбы появился худощавый мужчина лет сорока с небольшим — очевидно, ведущий расследование детектив. Одет он был в простое темное пальто, говорил негромким, размеренным голосом, но что-то такое было в его глазах…

— Мы полагаем, на нее напали здесь, на дорожке, а потом тело оттащили вниз, где его затем и обнаружили среди тростника.

Камера повернулась, на экране появилось изображение берега, и Нэйсмит вздрогнул, припомнив те, самые тяжелые последние секунды, когда Викки отчаянно сражалась за свою жизнь, но в конце концов силы ее иссякли и она затихла навсегда.

Напоследок в кадре возник Второй Севернский мост — он дугой вытянулся на фоне темного неба. Затем снова появился полицейский офицер.

— Может быть, кто-то из тех, кто сейчас смотрит передачу, был в районе Северн-Бич в пятницу двадцать пятого мая или в субботу двадцать шестого? Может, вам попался на глаза человек, который вел себя подозрительно? Или, возможно, вы заметили в тех краях чужака или незнакомую машину?

Нэйсмит буквально впился взглядом в экран, внимательно рассматривая начавшие седеть волосы инспектора, сухощавую фигуру, заостренные черты лица. И эти прожигающие насквозь глаза.

— Роб, — позвала с кухни Ким, и он оторвался от телевизора. — Я варю кофе. Сделать тебе чашечку?

— Да, будь добра, — бросил Нэйсмит и снова повернулся к экрану.

Теперь полицейский сидел в студии. Надпись внизу гласила, что это инспектор Харленд из участка Эйвон-Сомерсет.

— Какое ужасное, жестокое убийство, — с чувством произнесла ведущая программы. — Скажите, инспектор, возможно ли, что оно было совершено кем-то из местных жителей? Быть может, Викки даже знала своего убийцу?

— Мы ведем расследование сразу в нескольких направлениях, — бесстрастно ответил Харленд. — Но мы предполагаем, что убийца Викки Сазерленд может быть как-то связан с Оксфордом.

Оксфорд!

Нэйсмита словно током ударило, когда он осознал смысл сказанного инспектором. Он отчетливо вспомнил тот ключ, словно со стороны увидел, как его собственные руки в перчатках аккуратно снимают его с одного колечка и надевают на другое. Вспомнил бегущие под мостом небольшие волны…

И вот наконец полиции удалось обнаружить связь между двумя убийствами. Долго же они думали — Нэйсмит уже почти поверил, что его деяния так и останутся тайной. Но теперь все переменилось, и с этого момента игра как таковая станет интереснее, чем результат.

Он взял пульт и успел переключить канал до того, как в комнате с чашкой кофе в руке появилась Ким. Этот инспектор Харленд оказался достаточно сообразительным малым, чтобы связать два убийства. Взяв кофе и потягивая его маленькими глотками, Нэйсмит погрузился в размышления, что собой представляет инспектор Харленд. Что ему известно? И что скрывается за этим чуточку безумным взглядом?

18 Четверг, 28 июня

Харленд проснулся и услышал совсем рядом невнятно бормочущий голос. Все еще сонный, он медленно оторвал голову от теплой подушки, кое-как сел, потер тяжелые веки и оглядел темную гостиную. На телевизионном экране диктор продолжала монотонно зачитывать последние новости. Он опять заснул и не поставил будильник.

Харленд тяжело вздохнул и опустился обратно на софу, но спать больше не хотелось. Полежав некоторое время, он заставил себя снова подняться и осторожно опустил босые ноги на холодный пол. На прикроватном столике лежали наручные часы, они показывали без двадцати шесть. Проклятье! Зевая во весь рот, Харленд неуверенно встал на ноги, накинул халат и побрел вверх по лестнице в ванную комнату.

Когда чайник наконец закипел, он налил воду во френч-пресс и с наслаждением вдохнул аромат свежего кофе. Это сразу же помогло прогнать остатки сна. Наклонившись вперед и опершись о кухонный стол, Харленд закрыл глаза и снова зевнул. Черт возьми, как же он устал! И не имело значения, сколько он спит, — казалось, накопившаяся усталость никогда не пройдет. Внутри будто образовалась бездна, которая высасывала из него все силы. Временами Харленду казалось, что прилив энергии он испытывает только в те мгновения, когда его переполняет ярость.