Убийство церемониймейстера

Вдова вскочила, отбежала к окну и стала тихонько, как обиженный ребенок, всхлипывать в носовой платок. Лыков невозмутимо отхлебывал чай. Наконец женщина взяла себя в руки и вернулась за стол.

– Благодарю вас за это важное для меня сообщение, Алексей Николаевич. Вы точно не хотите кагору? Нет? А я выпью.

Она налила себе вина прямо в чашку и разом опустошила ее.

Лыков поднялся.

– Значит, будете склеивать разбитое?

– Да! – ответила Мария Евдокимовна. – Надеюсь, Викентий Леонидович меня простит. Я виновата перед ним и буду ждать сколько потребуется.

– Пожелаю вам дождаться. А я пошел искать злодеев.

– Как же мне вас отблагодарить? Я уверена, вы их найдете и снимете с Лерхе подозрения!

– Пригласите меня на вашу свадьбу.

Вдова улыбнулась сквозь слезы:

– Обязательно!

Когда Алексей вернулся на службу, в голове его созрел план. Сыщик пошел было в приемную, но оказалось, что директор уже уехал. И Лыков отправился к Дурново на квартиру.

Петр Николаевич занимал казенные апартаменты в новом доме на Владимирской. Когда Лыков вошел в парадное, со стула поднялся плечистый швейцар в темной ливрее. Алексей знал, что это переодетый унтер-офицер жандармского дивизиона, а в комнате сзади сидят еще двое. Увидав знакомое лицо, «швейцар» привычно козырнул.

– Здорово, Мальцев. У себя?

– Только что вошли.

Лыков поднялся на второй этаж, позвонил. Открыл дверь Михаил Давыдович – старый камердинер Дурново. Он служил вестовым при нем еще в бытность хозяина мичманом.

– Доложи, – лаконично приказал сыщик и прошел в кабинет. Камердинер не удивился и молча отправился выполнять команду.

Через минуту появился тайный советник. Он был в халате с бранденбурами, из-под которого высовывалась ослепительно-белая сорочка.

– Что случилось, Алексей Николаевич?

– Свидетельница, что должна была подтвердить пребывание Дуткина в Москве в день убийства, не разыскана.

– Так… Она пропала или просто съехала с квартиры?

– Съехала и никуда не заехала. Как сквозь землю провалилась. Люди Эффенбаха ищут ее третий день, но никаких следов.

– Стало быть, инобытия у Дуткина нет?

– Нет.

– Подозрительно…

– Очень подозрительно! И письмо, которое буквально губит толстяка. Оно должно находиться в бумагах Дашевского, а отыскивается все у того же Дуткина. Полагаю, тут заговор.

Дурново молча смотрел на подчиненного, что-то соображая. Потом спросил:

– Письмо Дуткину подбросили?

– Да. Но не на квартире, а сунули в конфискованные у него бумаги. Уже в департаменте.

– Что?! – опешил тайный советник.

– Именно так, – тихо подтвердил Лыков.

Дурново встал и возбужденно зашагал по комнате. От его маленькой крепкой фигуры исходили волны энергии. Вдруг он остановился перед вытянувшимся во фрунт Лыковым.

– Вы уже кого-то подозреваете? Из своих.

– Почему только из своих? В департаменте сто тридцать человек сверхкомплектных!

– Да, вы правы. Среди них могут быть разные, в том числе и случайные, и продажные. И что делать?

– Я должен поехать в Москву. Попробую сам найти эту Клотильду, живую или мертвую.

Дурново в сомнении покачал головой:

– Эффенбах со своим войском не нашел, а вы отыщете?

– Я стану искать там, куда его люди не проникают.

– Значит, вы уверены, что Дуткин не причастен к убийству?

Лыков поморщился. Ох уж эти начальники… Как будто в сыске можно быть в чем-то уверенным!

– Я считаю, что убийцу и заказчика надо искать всеми средствами. В виновности финансиста сомневаюсь.

Дурново решился:

– Быть по сему. Езжайте. Сколько вам понадобится времени?

– Два-три дня.

– Так быстро все узнаете? – удивился директор департамента.

– Есть мысль. Помните, я сказал, что француженка как сквозь землю провалилась? Возможно, там ее и надо искать. Мертвую.

– Поясните! – с раздражением потребовал Дурново.

– Снулый шесть лет ловил по Москве темных людей. Он там все и всех знает. В том числе куда обратиться, если надо спрятать труп.

– И что?

– Самое надежное место – Даниловские каменоломни. Давний способ. Говорят, там лежат тысячи…

– Это те пещеры, где вы чуть было не погибли?[39]

– Они.

Тайный советник поежился:

– Бр-р… Три дня сидели?

– Четыре.

– Черт! Я бы застрелился. Или свихнулся. Охота вам снова туда нос совать?

– Неохота. Но надо. Я ведь тоже знаю, куда обратиться. Поэтому Эффенбаху не ответят, а мне ответят.

Дурново понимающе кивнул:

– Да, ваши приятели-рогожцы помогут. Когда едете?

– Прямо сейчас. Однако эта моя вылазка должна оставаться в тайне. От всех, и особенно от моих сотрудников. Они ведь первые на подозрении, вы правы.

– Я утром издам приказ о командировании вас в Либаву. Там убит таможенный служитель. Полицмейстер просил содействия.

– Очень хорошо. Постараюсь обернуться как можно быстрее. Разрешите идти?

Тайный советник вместо ответа втянул ноздрями воздух.

– Постойте-ка! Чем это таким вкусным от вас пахнет?

– Попил чаю с молодой богатой вдовой.

Дурново, известный юбочник, сразу загорелся любопытством:

– И как она? Хороша?

– Магнетическая женщина, – ответил Алексей. – Предложила мне пять тысяч, если я поймаю убийцу, но только чтобы это был не Лерхе!

– Ого! А другого она вам ничего не предлагала?

Сыщик промолчал, и Дурново вздохнул: