Убийство у синего моря

Словно серый призрак, она бросается за мной в погоню. Внезапно мы обе оказываемся в саду. Все, что я хочу, это как можно скорее оказаться подальше отсюда. Подальше от моря. И от скал. Но у самой калитки я в растерянности останавливаюсь. Несколько людей бегут мне навстречу. Я прищуриваюсь, и внезапно меня охватывает такое чувство, словно кто-то набросил на меня теплый уютный плед.

Адам.

Рози.

Вместе они бегом приближаются ко мне. Завидев за моей спиной Ингрид с молотком в руке, Адам тут же выхватывает свой служебный пистолет.

– Стоять! Полиция! – кричит он.

Его крик эхом разносится между деревьев в размокшем саду. И тогда Ингрид понимает, что опоздала. Всего на мгновение, но опоздала. И начинает пятиться. Спотыкаясь и поскальзываясь, проносится мимо серой невзрачной лачуги, углубляясь все дальше в сад – в сторону крутых скал.

Рози подбегает ко мне и заключает в свои большие надежные объятия. Адам же бросается в погоню за Ингрид.

– Стой, кому говорят! Да стой же, я помогу тебе!

Но Ингрид не останавливается. В конце концов она оказывается точно на том самом месте, где скала резко обрывается в темное море. Ветер треплет ее волосы, играет с ними, делая ее похожей на привидение.

Я вижу, как меняется ее лицо. Она больше не похожа на ту женщину, которая только что сидела напротив меня в кухне.

Я вижу ее страх.

Ее одиночество.

Отчаяние.

– Стой там, где стоишь, Ингрид. Я здесь, чтобы помочь тебе.

Голос Адама на удивление мягок. Но мне ясно, что слова уже не помогут. Эта женщина разоблачена. И сейчас стоит перед нами все равно что голая.

Ингрид делает широкий шаг назад. Адам бросается к ней, но не успевает схватить. Я утыкаюсь лицом в грудь Рози, а Ингрид падает.

Падает навстречу тьме, которая, возможно, в конце концов дарует ей некое подобие свободы.

Глава сороковая

Элла

А дождь все льет и льет, не переставая, с того самого дня, когда все закончилось. Или началось заново, думает Элла.

Она стоит на носу парома «Серебряная стрела». Стальной корпус судна прокладывает себе дорогу через бурные волны. Сейчас начало ноября, и они почти единственные пассажиры на судне – небольшая компания, решившая отправиться на Буллхольмен в этот воскресный день.

Элла стоит рядом с Патриком, который держит ее за руку.

Он уже почти две недели держит ее за руку. С тех пор, как все открылось.

На скамье чуть поодаль сидит Мадлен со своим Давидом. Молодожены, но никаким медовым месяцем здесь даже и не пахнет. Пока что. Они подождут, пока все не уляжется.

Кроме них на пароме едет маленькая кругленькая светловолосая журналистка Силла – так ее, кажется, зовут. Вместе с полицейским, которого, по всей вероятности, зовут Адамом. И еще одна старушка, Рози, которая в тот день проводила Эллу до отеля, где находилась Мадлен. Все трое были вместе, когда все открылось.

* * *

Прикрываясь зонтиками, они карабкаются по раскисшим каменистым тропинкам острова. Ветер надсадно свистит в ушах. Дорогу показывает Силла, и Элла благодарна ей за это. Больше всего ей хочется сейчас просто идти рядом. Быть ведомой. К тому же Силла лучше всех знает эту часть острова.

Элла чувствует, как учащается ее пульс, когда они добираются до крохотной серой лачуги. Но это не останавливает ее. Они здесь, чтобы сделать все так, как надо. Каким бы трудным это ни было.

Между деревьями до сих пор натянуты полицейские заградительные ленты – они испуганно трепещут на ветру, словно почуяв приближение людей. Отчетливо видно то место, где копали, но Элла знает, что ее мамы больше там нет. Ее достали. Эксгумировали. Точнее, то, что осталось от нее. Кости. Твердые белые кости. Человеческие останки.

Но большой дуб стоит по-прежнему. Рядом с ним мама пролежала больше тридцати лет. Глубоко под землей.

Каждый кладет по цветку у подножия дерева. Адам, Рози, Силла, Мадлен и наконец – Элла.

Чувства Эллы к сестре в последнее время, мягко говоря, изменились. После того, как она поняла, что произошло. Пока полицейские и водолазы искали в море труп Ингрид, сестру ее настоящей матери, на вилле «Морская жемчужина» вовсю праздновали свадьбу. Венчание закончилось, и в бокалах радостных гостей пенилось шампанское. Элла была там. Она не стала смешиваться с толпой и просто стояла в сторонке, пока не поймала взгляд своей сестры. Взгляд этот был чужим. В нем чувствовался вызов, и все же была в нем некая доля облегчения. Словно Мадлен подумала: Ты все-таки пришла. Пришла, несмотря ни на что.

Мадлен покинула гостей, и в холле у стойки регистрации сестры оказались совершенно одни. Элла рассказала о том, что случилось. Что она наконец-то поняла. Мадлен восприняла информацию с каменным лицом. Мы не можем говорить об этом сейчас. Это моя свадьба. Но когда Мадлен повернулась к ней спиной и направилась обратно в банкетный зал, Элла все же заметила крохотную слезинку на ее щеке. Трещинку на отполированном фасаде.

Снова они увиделись лишь через неделю и опять в «Капри Дуэ» в Вазастане.