Убийство Уильяма Норвичского. Происхождение кровавого навета в средневековой Европе

Это место связано с мистериями и другими нитями. Еще одна драма о св. Николае из книги «Сын Гетрона» («Getronis Filium») начинается с процессии, которая направляется в некую посвященную святому церковь, где язычники похищают маленького мальчика из семьи и увозят служить иноземному властелину. В конце концов его мать обращается к св. Николаю, и мальчик возвращается к своей семье. Ученые полагают, что, как и в случае «Iconia», эта драма представляет собой «поле битвы», в ходе которой доминантная культура одновременно и клеймит меньшинство, и признает его существование[774]. Имплицитная связь между гомосексуальностью – кажется несомненным, что мальчик станет катамитом – и еврейством очевидны. Хотя внешне мистерия «Сын Гетрона» не имеет отношения к евреям, сильное влияние на изображение ее персонажей и ее музыку оказали антииудейские литургические драмы об Ироде (в то время Ирода изображали евреем) и об «Избиении младенцев» (подробный анализ см. в следующей главе). Ирод является прообразом иноземного властелина, «жаждущего» юного христианского мальчика, а мать последнего во многом похожа («фигуральные переклички») на скорбящих матерей из Библии – Рахиль, которая плачет по детям своим, на матерей Невинных младенцев, Деву Марию, которая ищет Христа в Храме[775].

Св. Николай был покровителем детей, возможно, поэтому церковь его имени в Сен-Ломере сочли подходящим местом для казни евреев, полагаемых врагами невинных христиан. Строительство новой церкви в аббатстве, начатое еще отцом Тибо V в 1138 году, завершилось в 1186 году сложной церемонией освящения и перенесением мощей из старой церкви в новую[776]. Тибо и Аликс посещали этот храм вместе с сыном Людовиком[777]. Поскольку св. Николай был покровителем детей, возможно, маленький Людовик принимал участие в празднованиях 1186 года не только как будущий граф Блуа, но и как особенно удачно выбранный министрант. Высказывалось предположение, что церковные мистерии о св. Николае являлись частью церемонии освящения церкви и перенесения мощей.

Не исключено, что календарное время аутодафе в Блуа содержало намек на соперничающие праздничные дни христиан и евреев, равно посвященные защите и обучению детей: христианский праздник св. Николая и еврейский праздник Шавуот. Из письма еврейским общинам мы знаем, что казнь произошла в четверг, в двадцатый день еврейского месяца сиван (26 мая). Ровно за две недели до того, в шестой день сивана, справлялся еврейский праздник Шавуот. В этот день отмечается дарование Торы на горе Синай, но также он знаменовал начало формального образования еврейских мальчиков[778]. Позднее обряды Шавуота превратились в празднование, сознательно выстроенное как ответ на христианскую символику[779]. В 1171 году Шавуот пришелся на 12 мая, совпав с недельным христианским торжеством перенесения мощей св. Николая, начавшимся 9 мая[780]. Тот факт, что в начале XIII века граф Людовик даровал аббатству некоторые привилегии «вечером, в самый день, а также на следующий день после св. Николая летнего»[781], позволяет предположить, что в Сен-Ломере 9 мая – дата перенесения мощей св. Николая – обрело даже большую важность, чем более, казалось бы, известная дата – 6 декабря, дата смерти святого.

Возможно, в этот весенний праздник ставились мистерии о св. Николае – и, скорее всего, не в центральном нефе во время заутрени, то есть еще глубокой ночью, а на площади перед церковью, где собиралась большая аудитория мирян. Также существовала давняя традиция веселиться и играть в праздники Вознесения и Пятидесятницы десять дней спустя (в 1171 году они пришлись на 6 мая и 16 мая). В Англии Пятидесятница справлялась особенно весело. В этот день традиционно крестили новообращенных, и не исключено, что именно тогда крестились выжившие евреи Блуа, которых убедили обратиться в христианство (предполагается, что сколько-то евреев приняло крещение, хотя сколько именно, неизвестно). В еврейских источниках упоминается некий Святой четверг. Скорее всего, имеется в виду Вознесение, праздновавшееся через сорок дней после Пасхи[782]. Наложение христианских и еврейских праздников дало возможность снова очертить границы, отпраздновать приход весны, провозгласить соперничающие интерпретации библейского праздника Шавуота / Пятидесятницы.