Убийство в Брайтуэлле

– Мы с Джеффри… братом… были лучшими друзьями. Мы близнецы, понимаете. Не разлей вода. С родителями мы поехали как-то на море, в Йоркшир, мы с ним тогда впервые увидели море. Я была в восторге – оно такое огромное, бескрайнее, красивое. Мы пошли купаться. Вода в тот день была страшно холодная, но какая разница. Было так весело. – Лариса не отводила взгляд от стены, наверно, видела события того дня. – Родители… В общем, я думаю, они на что-то отвлеклись. Когда нас накрыло волной, мы с Джеффри были совсем рядом. Я ушла под воду, потом выплыла… Помню, глотнула воздуха и засмеялась, просто расхохоталась от радости… Вдруг поняла, что Джеффри нет. И тут я его увидела. Его относило к берегу. Я бросилась к нему, но не смогла… Не доплыла… Я не успела до него доплыть.

Ее голубые глаза вновь наполнились слезами, а я, услышав эту историю, не могла пошевелиться от ужаса. Неудивительно, что Лариса ненавидит море и не хотела ехать в «Брайтуэлл». Интересно, а Хэмильтон об этом знал? Ну конечно, не мог не знать, но тогда он был еще более жесток, чем я думала. Лариса перевела дыхание и продолжила:

– В тот день умерла часть меня, миссис Эймс. Мы с Джеффри были очень близки. Мне кажется, я так и не оправилась после той потери… А теперь вот Нельсон. И его тоже погубила вода… – Она тихонько заплакала, закрыв лицо платком.

Майло оказался прав. Она действительно чего-то боялась и кое-что скрывала. Теперь я знала, что именно, знала, почему при виде моря миссис Хэмильтон цепенела, почему упорно отказывалась спускаться на пляж. Майло довольно проницательно назвал это аурой несчастности, так оно и было. «Брайтуэлл» и все, что с ним связано, оживили ужасные воспоминания о гибели брата. Мне захотелось обнять Ларису, но я знала, что обеим станет неловко, и лишь стиснула ее холодную руку.

– Мне очень, очень жаль, миссис Хэмильтон.

Я ощутила беспомощность, но как раз это еще больше укрепило мою решимость найти убийцу. Миссис Хэмильтон наконец вытерла слезы, подняла голову, и наши взгляды встретились.

– Ведь его убили?

Сообразив, что она имеет в виду мужа, я замялась.

– Мне подсунули какое-то сильное снотворное… Как сказал врач, доза была почти смертельная, – продолжила Лариса.

– Вы принимали какие-то лекарства? – спросила я, вспомнив свой пузырек из-под аспирина.

– Нет, в том-то и дело. По словам врача, их, вероятно, растерли в порошок и подсыпали в кофе или куда-то еще. Нельсона, похоже, тоже опоили.

– Мне кажется…

Я вдруг поняла, что не знаю, как это сказать. Правда, конечно, скоро станет известна, но мне очень не хотелось быть первой, кто сообщит этой женщине, что ее мужа утопили в ванной.

– Но зачем? Кому это могло понадобиться? – спросила Лариса, приняв мое молчание за подтверждение ее предположения.

– Не знаю, миссис Хэмильтон. – Я помолчала. Она знала, что ее мужа убили. Не было смысла это отрицать. – Вы можете предположить причину, по которой кто-то… по которой ваш муж представлял для кого-то угрозу?

Она затрясла головой, даже как-то слишком поспешно.

– Нет, понятия не имею.

Может, она что-то знает, но боится говорить?

– Миссис Хэмильтон, если вам что-то известно…

Она снова покачала головой, уже не так торопливо, но твердо.

– Я ничего не знаю, миссис Эймс. Может, это все-таки несчастный случай. Я случайно что-то выпила. А Нельсон просто поскользнулся и упал.

Я посмотрела ей в глаза и поняла, что она тоже в это не верит, ничуть.

Простившись с миссис Хэмильтон, я вышла на террасу, к своему облегчению не встретив никого из знакомых. Я очень устала от этих людей. Глаза бы мои не видели «Брайтуэлл». Ветер, поднявшийся еще вчера, значительно усилился. Небо стало свинцовое и предвещало недоброе. Вид моря говорил о том, что быть ненастью. Несмотря на поздний час, было сумрачно. Ветер пригибал к земле траву, что росла по обе стороны лестницы. Я пошла вниз по деревянным ступеням, шаря глазами по земле в поисках предмета, которым убийца мог ударить Руперта.

На пляже было пустынно. Постояльцы, еще не разъехавшиеся после убийств, едва ли сочтут такой день подходящим для прогулок. Море не располагало к купанию. Волны тяжело разбивались о берег, эхом отдаваясь от скалы. Я прошла к груде мусора, где видела Хэмильтона. Вряд ли мне удастся найти что-нибудь стоящее, но посмотреть не мешает. Под ногами валялись камни, ракушки, какие-то нанесенные морем обломки – ничего подозрительного.

Вдруг что-то блеснуло. Наклонившись, я подняла всего-навсего отшлифованный морем осколок стекла, но он мне напомнил, что предмет, подобранный Хэмильтоном, прежде чем он положил его в карман, тоже блеснул в лунном свете, буквально на долю секунды. Значит, это был не камень и не кирпич. Может, вообще никакое не орудие убийства. Но если все-таки улика, зачем Хэмильтон искал ее впотьмах?