Убийство в доме на холме

– Хорошо, – согласилась та и вытерла глаза. – В юности я безумно влюбилась в парня из нашей деревни по имени Джон, но родители не одобрили мой выбор. Хорошей его семью не назовешь, поэтому они решили, что он ничего и никогда не добьется в жизни. Вместо того чтобы сражаться за него, я попросту сдалась. Он ушел в армию и исчез из моей жизни. Я поступила в университет, встретила Питера, вышла замуж, и Джон превратился лишь в далекое воспоминание.

Она сделала глубокий вдох, опустила глаза и стала рассматривать свои коленки, по-видимому, не решаясь поднять на близких глаза.

– Через некоторое время после нашей свадьбы я столкнулась с Джоном буквально нос к носу. Просто отправилась в магазин за покупками и встретила там его. Мы разговорились. Он получил ранение, уволился из армии и поселился недалеко от нас. Мне было так странно видеть его вновь. Все старые чувства нахлынули на меня с новой силой. Я понимала, что так нельзя, но не могла ничего с собой поделать – мы стали любовниками.

Когда она призналась в этом собравшимся, у нее заалели щеки.

– Ох, Джессика, – мрачно изрек Маркус.

– С ума сойти, – сказал Уилл.

Гарри промолчал, лишь смертельно побледнел. У Нэнси за него обливалось кровью сердце. Сначала он потерял жену, и вот теперь ему предстояло узнать, что ответственность за ее гибель лежит на его матери.

– Это было выше меня, я опять влюбилась в Джона. Знала, что поступаю скверно, но не могла остановиться. Потом он предложил мне с ним уехать. Сказал, что за границей мы сможем начать новую жизнь. Я по-прежнему любила Питера, но этот роман с Джоном поглотил меня без остатка. В последний раз такую бурю эмоций я испытывала, только когда была подростком. И решила последовать зову сердца.

– Ты хотела бросить папу? – удивленно спросил Уилл.

Узнавать, что твои родители тоже люди, всегда странно, поэтому, услышав, что их мать изменяла отцу, они с Гарри никак не могли прийти в себя. Маркус кипятился в углу, обуреваемый невероятной злобой, напрочь лишившей его дара речи.

Джессика кивнула и продолжила свой рассказ.

– А потом я поняла, что беременна, и запаниковала. Своих денег у меня не было. Я вышла за Питера еще совсем молодой и до этого не работала… А потом переехала сюда, и всем необходимым нас обеспечивал опять же Питер. У меня не было ничего своего. Просить у родителей я не могла – они никогда не одобрили бы моего решения расстаться с Питером. У Джона были кое-какие средства, но совсем немного, явно недостаточно для того, чтобы с ходу начать новую жизнь, тем более с ребенком. В итоге я решила взять немного денег из сейфа. Зная, что там хранятся значительные суммы, я договорилась встретиться с Джоном в тот самый день, на который назначили вечеринку в саду. В доме царило такое возбуждение, что мне не составило никакого труда незаметно проникнуть в кабинет, открыть сейф и взять деньги.

– Ушам своим не верю, – произнес, наконец, Маркус, – но почему ты тогда не уехала?

– Я-то как раз уехала, – вздохнула Джессика, – но на станции Джона не оказалось. Мобильных тогда не было, поэтому связаться с ним я не могла. Пошла в телефонную кабинку, набрала номер, но мне никто не ответил. Прождала бог знает сколько, но он так и не пришел. Я была совершенно убита. Потом позвонила домой и поговорила с Аннабель, которая сказала мне возвращаться, что я и сделала. Но к моему приезду Маркус уже обнаружил пропажу денег. Вот тогда-то Аннабель и подговорила меня сказать, что их взяла Энн. И даже…

Джессика умолкла, разразилась слезами, но все же договорила:

– …и даже подложила их ей в сумочку.

– Боже мой, мама, – произнес Уилл, качая головой.

– Ты разрушила матери Люси всю жизнь, чтобы спасти себя? – сказал Гарри. – Тогда мне, честно говоря, трудно винить ее за желание отомстить.

– Поверить не могу, что ты заставила меня уволить Энн, – холодно произнес Маркус.

– Но я не дала вам позвонить в полицию, – разрыдалась Джессика, словно моля их о защите, – вы даже не представляете, как мне было больно, как меня терзало чувство вины.

– Погодите-ка, – вдруг сказал Гарри, – ты была беременна?

Мать кивнула и зарыдала еще громче.

– Боже правый! Но ведь это значит, что мой отец мне совсем не отец? А мой настоящий отец этот самый Джон?

– Прости меня, – с трудом выговорила Джессика, все так же рыдая.

От ее спокойных, холодных манер не осталось и следа. Нэнси поняла: это была всего лишь маска, чтобы навсегда защитить себя от боли наподобие той, что ей причинил Джон.

– Значит, Люси шантажировала вас, угрожая рассказать о вашем романе, равно как и о том, что отец Гарри не Питер Рот? – произнес Джонатан, явно желая вернуться к голым фактам. – Требовала у вас деньги на содержание ее матери в пансионате?

Джессика кивнула:

– Да, я сама плачу за ее уход после того, как Люси…

Она осеклась, но продолжила:

– Люси только вредила нашей семье. Хотела нас всех перессорить. Я не могла этого допустить, вы понимаете?

Когда все осознали смысл произнесенных ею слов, в зале стало тихо. Нэнси знала, что они вот-вот увидят полную картину – Джессике пришлось заткнуть Люси рот и помешать ей открыть правду.