Убийство в элитарном клубе

– Ты подозреваешь меня? Меня?! Считаешь, что я способен убивать наших товарищей?! Ко мне вчера приходил некто Арефьев – терзал меня вопросами – где я был, что я делал. Сказал, что ты поручил ему проверить моё алиби.

Ноздри Дмитрия раздувались, на скулах играли желваки, и Игорь понял, что тот уже накрутил себя до того состояния, после которого он обычно начинал кричать, а потом уходил, хлопая дверью и не желая больше слушать никаких объяснений.

– Не только твоё, – как можно спокойнее ответил он. – Моё тоже. Как видишь, себя я тоже подозреваю. А ещё он проверит алиби Антона Бахметьева, Влада и Ирины Красинских, Ярослава Шмелева, Романа Каширина, Сергея Старкова, Эдуарда Левинского. писателя Евгения Осокина.

– Почему такой странный список? – спросил Дмитрий, слегка остывая.

– У всех этих людей мог быть тот или иной мотив для совершения преступления. Вот мне, например, осточертел хейтинг неблагодарных телезрителей, и я решил закрыть передачу, а заодно всем отомстить.

Дмитрий нервно засмеялся, прикрывая глаза рукой, и едва не обжегся сигаретой.

– Какой ты однако … злопамятный. Ну а я-то тут причём? Меня, конечно, тоже поливают грязью после каждой игры моей команды. И капитан-то я старый и хреновый, и Игроков своих почем зря обижаю. Вот объясни, почему Фиониной можно делать жёсткие замечания своим Игрокам, когда они тупят и не слушаются её, а мне нельзя?

–Потому что она красивая девочка и ругает молодых мужчин. Для нашей культуры это естественно. А ты, друг мой, отругал пожилого Морковкина, которого многие любят больше, чем тебя. Вот и получил свою порцию зрительской любви.

– И что? Так обозлился, что стал убивать всех подряд? В чём тут смысл?

–Нет, у тебя другой мотив. Тебе надоело быть просто редактором, ты хочешь быть ведущим и генеральным продюсером. Скомпрометируешь нас с Ларисой так, чтобы мы больше не могли выйти в эфир, выкупишь под этим предлогом лицензию на Игру и сам станешь править и всем владеть.

Игорь старался говорить нарочито шутливым тоном, всячески демонстрируя, что не воспринимает всерьез подобное предположение, но усилия его пропали даром: Дмитрий резко затушил недокуренную сигарету и, снова набычившись, смотрел в угол. Дыхание его становилось все глубже, ноздри раздувались, и Игорь понял, что скандала всё же не избежать. Терять было нечего и он пошел в атаку:

– Почему ты не сказал Виктору Константиновичу, где ты был в день убийства Руслана?

Дмитрий, вопреки обыкновению, не стал кричать. Бледный и злой, он смерил Игоря холодным высокомерным взглядом и тихо, придушенно произнёс:

– Если ты считаешь меня подлецом и убийцей – это твоя проблема. Если двадцать пять лет дружбы ничего не стоят – значит, я в тебе ошибался, и это – моя проблема. А где я был – никого не касается, это моё личное дело!

– Любовница у тебя, что ли? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Игорь. – Так ты так и скажи, я же не буду выяснять кто, да почему, да сколько…

– Чего – сколько? – прошипел Дмитрий. – Сколько я ей плачу? Или насколько меня хватает?

– Сколько времени вы встречаетесь. Мне это неинтересно. То есть, интересно, конечно, но если ты не хочешь это обсуждать, то я лезть не буду. И не надо так злиться. Убиты семеро невинных людей, а ещё один сидит в тюрьме, и возможно, ему угрожают. Арефьев проверять будет всех, а ты вообще отказался с ним разговаривать и отвечать на вопросы.

– Стало быть, ты мне не веришь? Считаешь, что я вас предал?! – теперь Дмитрий уже кричал, не сдерживаясь.

– По правде говоря, нет.

– Тогда зачем ты натравил на меня эту ищейку?!

– Я не натравливал! – Игорь тоже заорал, отбросив вежливые манеры. – Сколько раз повторять – проверять будут всех – меня, тебя, всех, кто здесь работает, вплоть до уборщицы, всех Игроков! Телефоны, эсэмэски, письма, сообщения, страницы в соцсетях – всё! И никто не будет исключением. Я лично тебя ни в чём не подозреваю, но мы решили…

– Кто это – мы?

– Я, Лариса, Сергей Старков – его тоже проверяют, и он, между прочим, на меня не орёт и не обижается. Хотя он столько всего сделал для нас по этой ситуации. Неужели жизнь Паши не стоит того, чтобы немного потерпеть?

– Я всегда ору, мог бы уже привыкнуть, – буркнул Ушаков. – Просто обидно очень.

– Ну прости, я был уверен, что проверка ничего не даст и, быстро сбросив твою кандидатуру со счетов, Арефьев сможет двигаться дальше. А ты заупрямился. Ну что тут такого, даже если у тебя левый роман с какой-то бабой? Со всеми бывает. Я понимаю, Ларисе такое нельзя говорить, она вызверится, но мне-то можно сказать…

– Да нет у меня никакого романа с бабой! – в досаде воскликнул Дмитрий и почему-то слегка покраснев, отвернулся.

Игорь замер. Ему показалось? О, Господи, неужели его друг, которому скоро шестьдесят ,вдруг понял про себя такое…

– С мужчиной? – осторожно спросил он. – Это ничего, я это пойму… и приму… со временем… наверное…

– Что – с мужчиной? – недоуменно спросил Дмитрий и вдруг, поняв, покраснел уже до цвета вареной свеклы и снова взорвался. – Ты совсем охренел что ли?! Я сорок лет женат, у меня две внучки!