Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

– Совершенно верно, – кивнул Роджер, абсолютно невосприимчивый ни к этому, ни к любому другому оскорблению. – И как ни странно, последний раз меня уволили почти за то же самое. Только возвращать деньги я не собирался. Не скажу, что не подумал бы об этом, будь у меня какие-то средства, но их не было. Однако раз ты думаешь, что увольнение Мезурье подвигнет Тони выйти за него замуж, я этого не сделаю. Потому что тогда она захочет, чтобы я звал его Рудольф, а мне, скажу тебе откровенно, не нравится это имя. Мало того, если придется звать его так, я буду чувствовать себя очень неловко. Имя Джайлс мне тоже не особенно нравится, но это просто дело вкуса. Имя как имя.

Кеннет быстро вскинул взгляд и сказал:

– Джайлс? Ты хочешь сказать… Вздор! Она не разговаривала с ним несколько месяцев!

– Об этом я ничего не знаю, – ответил Роджер. – Знаю только, что если этого урода Рудольфа отшить, Тони выйдет за Джайлса.

– Надеюсь, ты прав, – сказал Кеннет. – Джайлс отличный парень. Нужно будет не сводить с них глаз.

– Послушай моего совета и не своди глаз со своих картин, – сказал Роджер. – Я не говорю, что сам не смотрел бы почти ни на что другое, но ты, видимо, относишься к ним иначе.

– Иначе, – сказал Кеннет, на которого дилетантская критика его работы не произвела ни малейшего впечатления. – И не вздумай увольнять Мезурье.

– Что ж, ладно, – согласился Роджер. – Только я не хочу видеть его на своей вечеринке.

Упоминание о ней побудило Кеннета тут же сказать Роджеру, что его возвращение ни для кого не служит поводом для торжества, кроме него самого. Он сказал, что не намерен приходить на вечеринку, но все же пришел, поддавшись не убеждениям Роджера, а уговорам Виолетты. Она весь вечер была необычайно любезна с ним и уделяла так мало внимания Роджеру, что Кеннет вскоре стал вполне добродушным и даже получил поддержку Роджера в споре с Виолеттой о том, прилично или нет появляться на общественных танцах, хотя со смерти Арнольда не прошло и двух недель. Поскольку эта дискуссия началась в примыкающем к квартирам ресторане и велась с полнейшим пренебрежением к тем, кто мог ее слышать, на стол Верекеров было брошено много возмущенных взглядов, и один из ярых приверженцев приличий провел весь остальной вечер, составляя жалобу домовладельцу.

Как и следовало ожидать, Виолетта наотрез отказывалась рассматривать возможность появления на балу, который должен был состояться через три дня. По ее словам, существовало такое понятие, как почтение к мертвым, Кеннет на это ответил, что испытывает к мертвому Арнольду не больше почтения, чем к живому.

– К тому же, – добавил он, – я заплатил тридцать шиллингов за билеты и хочу ими воспользоваться.

– Ты можешь их продать, – возразила Виолетта. – Мистер Каррингтон, вы согласны, что ему следует так поступить?

– Да, в общем, пожалуй, согласен, – ответил Джайлс. – Тони, ты ведь туда не идешь?

– Нет, – вздохнула Антония. – Потому что Рудольф в этот вечер занят.

– Тони, я возьму тебя, если не пойдет Виолетта, – сказал Кеннет, вызывающе взглянув на свою суженую. – А если ты не пойдешь, возьму Лесли!

– Дорогой, я уже сказала, что не пойду, – заговорила Виолетта. – Мы там встретим множество знакомых, и что они подумают, страшно представить. Тони может доставить себе удовольствие, однако надеюсь, что у нее хватит ума, не говоря уж о подобающих чувствах, не приближаться к этому балу.

– После этой краткой речи все зааплодировали, – тут же сказал Кеннет. – Тони, пойдешь?

– Она ужинает со мной и идет на спектакль, – вмешался Джайлс.

– Понятно. Это выражает подобающее почтение к покойному.

Джайлс засмеялся:

– Более или менее. Тони, пойдешь?

– Да, – ответила Антония, – с удовольствием. Там будет компания или только мы?

– Разумеется, никакой компании, – сказал Кеннет. – Где твое чувство приличия?

– Я не сомневаюсь, дорогой, что эти мелкие общественные условности кажутся тебе нелепыми, – заметила Виолетта, – но мистер Каррингтон прав. Идти на общественный бал и скромно ужинать с кем-то в ресторане – разные вещи.

– Какой у тебя проницательный разум, лапочка! – восхищенно воскликнул Кеннет.

– Ну-ну, не начинайте ссориться, – попросил Роджер. – Лично у меня нет никаких возражений против того, что Кеннет идет на бал. Если бы я хотел пойти, то нисколько бы не задумывался, прилично это или нет.

– Мы в этом не сомневаемся, – сказал Джайлс. – О, я же твой гость! Извини, Роджер, но ты сам напросился.

– Не беспокойся о моих чувствах, их нелегко задеть, – ответил Роджер. – Я считаю, что всем следует поступать как хочется. В этом мире слишком много вмешательств в чужие дела. Если Кеннет хочет пойти на танцы, почему он не должен идти? А если Виолетта не хочет, это ее дело. Я вот что скажу: Виолетта, приходи сюда поужинать со мной.

Это небрежное приглашение вызвало недовольство по крайней мере у двоих членов компании. Антония, сочтя его несколько грубым, сердито посмотрела на Роджера, а Кеннет, устремив на Виолетту горящий взгляд, ждал, что та ответит.