Убийство в городе без имени

Маё подошла к нему.

– Что-то не так?

– Интересно было, какую причину смерти они указали.

– И что?

– Остановка сердца из-за пережатия кровеносных сосудов шейного отдела. Не просто смерть от удушья.

– То есть орудие убийства – не тонкий шнурок, – тихо, чтобы не слышал Ноги, прошептала Маё.

– Именно. – Такэси вернулся к Ноги и возвратил ему документ. Затем он подошел к алтарю и посмотрел на траурный портрет Эйити, который уже успели установить. На фотографии анфас он улыбался. Снимок был сделан на свадебной церемонии, но фон аккуратно скрыли.

– Госпожа Камио, – обратился Ноги к Маё, – я хотел бы кое-что пояснить вам. Вы позволите сделать это сейчас?

– Да, пожалуйста.

– Тогда пройдем в зал ожидания.

– Хорошо. А дядя?

– Я не пойду. Мелочи доверяю тебе, – сказал Такэси кратко, не отрывая глаз от портрета.

В зале ожидания Ноги объяснил Маё порядок дальнейших действий. Ей показалось, что по сравнению с похоронами Кадзуми он сильно упростился. Видимо, из-за коронавируса контакты между людьми старались свести к минимуму.

Обсудив детали, они вернулись в похоронный зал. Его уже почти украсили, служащих не было видно. Стояли два стула для родных, на правом сидел Такэси.

– Дядя, хочешь онигири[15]? – спросила Маё, вытаскивая из сумки пакет. По дороге сюда она заехала в мини-маркет и захватила на обед онигири и зеленый чай в пластиковых бутылках.

– Да, пожалуй, – ответил Такэси, повернувшись к ней.

Маё села рядом с ним и протянула ему онигири с лососем и икрой и пластиковую бутылку. Себе она взяла онигири с тунцом и майонезом. Разворачивая упаковку, посмотрела на тело отца:

– Как-то неловко есть онигири рядом с гробом…

– Да ладно; считай, что мы просто начали поминальную ночь немного пораньше.

Из-за коронавируса сегодня поминальную ночь решили сократить.

Некоторое время они ели молча. Потом Маё, что-то вспомнив, уставилась на Такэси.

– В чем дело? У меня к лицу что-то прилипло?

– Дядя, первый раз я тебя увидала на маминых похоронах…

– Точно.

– Накануне вечером, когда готовились к поминальной ночи, я впервые узнала, что у отца есть младший брат. Я тогда очень удивилась.

– Правда?

– И с тех пор я всегда хотела узнать у тебя одну вещь.

– Что именно?

– При первой встрече ты сказал, что много обо мне знаешь. Что я увлекаюсь рисованием и люблю кошек. Помнишь?

Отхлебнув чая из бутылки, Такэси наклонил голову:

– Может быть. Я точно не помню; возможно, и сказал.

– Я тогда подумала, что отец рассказал тебе обо мне. Но когда потом спросила его, он заявил, что ничего обо мне подробно не рассказывал. Откуда ты узнал, что я хорошо рисую и люблю кошек?

– Откуда? – Такэси слегка покачал головой. – Забыл.

– Так я и поверила… Точно врешь.

Дядя сделал удивленное лицо:

– Почему ты так уверена?

– Наверняка что-то скрываешь. Не мог ты этого забыть.

Такэси усмехнулся в нос:

– А ты начинаешь соображать!

– Ну расскажи…

Такэси пристально посмотрел на нее:

– Тебе так хочется знать?

– Потому и спрашиваю, что хочу знать.

– Сколько дашь?

От этих слов Маё чуть не подавилась. Зажав рот рукой, она уставилась на него.

– Ты опять?

– А что плохого? Думаешь, бывают фокусники, которые бесплатно раскрывают свои секреты?

– Невероятно!.. У меня нервы не выдержат.

Такэси вздохнул, доев, скомкал обертку от онигири и бросил ее в пакет.

– Ладно, делать нечего… Сегодня особый случай. Рассказ вместо траурного подарка. Прежде всего, как я понял, что ты любишь кошек. Дело в том, что за всю свою жизнь я ни разу не встречал девочку, которая не любила бы кошек. Во всяком случае, никто из них не обиделся бы, если их спросить, любят ли они кошек. Вот и всё.

– И только? – Маё вытаращила глаза.

– Да.

– Что, ты просто сказал наугад?

– Считай это догадкой, основанной на статистике.

Она была разочарована. Ответ на вопрос, который мучил ее двадцать лет, оказался совсем простым. И нет тут никакого фокуса.

– А с рисованием? Ладно, мало девочек, которые не любят кошек, но плохо рисуют очень многие.

– Точно.

– В чем здесь секрет?

– Это расскажу в следующий раз.

– Почему это?

Пока обиженная Маё протестовала, сзади послышался шум. Обернувшись, она увидела Момоко в траурном платье.

– Момоко! – Маё поднялась навстречу подруге.

Та, здороваясь на ходу, подбежала к ней. Они взялись за руки.

– Как ты рано приехала! – Маё просила ее помочь с регистрацией гостей.

– Я подумала, может быть, смогу еще чем-нибудь помочь… Но получилось совсем уж рано.

– Ничего страшного. Надо много чего объяснить в связи с «короной».

– Ну тогда хорошо. Маё, не надо все тащить самой. То, что можно поручить другим, поручай. Иначе надорвешься.

– Хорошо, я попробую.

Сзади подошел Такэси.

– Это госпожа Момоко?

– Да. Момоко, познакомься. Это мой дядя, младший брат отца, Такэси.

– Рада познакомиться, – сказала Момоко слегка натянуто.

– Слышал про вас от Маё. Говорит, вы здорово готовите.

– Да что вы? Ничего подобного! – Момоко замахала руками.

– Правда? А Маё говорила, что вы когда-то угощали ее чем-то очень вкусным. Не помню, правда, чем…

Такэси повернулся к Маё, но она совершенно не понимала, о чем идет речь и с чего вдруг дядя стал говорить такие странные вещи.