Убийство в городе без имени

Наконец стали понемногу появляться люди в траурной одежде. Первым к Маё подошел поздороваться неизвестный старик. Из его слов следовало, что он был последним директором школы, при котором работал Эйити. Старик что-то неразборчиво говорил об утрате замечательного человека и о надежде, что преступник будет скоро пойман. Он знал, что Эйити убили. Об этом не сообщали, но в маленьком городке слухи распространяются быстро.

Торговец сакэ Харагути пришел вместе с тремя мужчинами – видимо, одноклассниками. Маё их давно не видела, да и все они были в масках, так что она и приблизительно не могла понять, кто из них кто.

К Маё подошел широкоплечий мужчина.

– Камио, ужас какой! Это я, Касиваги. – Сказав это, он снял и снова надел маску. Вице-президент «Касиваги кэнсэцу» Кодай Касиваги собственной персоной.

– Ой, сколько лет прошло…

– Харагути мне рассказал. Кошмар! Откуда только берутся такие подонки! Если я чем-то могу помочь – скажи, – произнес Касиваги уверенным голосом. Держался он соответственно своей должности.

– Спасибо, – поблагодарила Маё.

Подошли поздороваться и другие мужчины. Полноватый Нумакава содержит ресторан; полная его противоположность по внешнему виду, худощавый очкарик Макихара, работает в местном банке.

Маё вспомнила, что ей рассказывал Харагути. После отмены проекта «Дом Л.В.М.» начались обсуждения, чем его заменить. Заводилой был Касиваги. Вероятно, в этих обсуждениях участвовали и Нумакава, и Макихара.

Четверо мужчин направились к стойке регистрации; только Макихара, видимо вспомнив о чем-то, вернулся к Маё.

– Слушай, Камио, ты недавно говорила о чем-нибудь с отцом? Об одноклассниках, например…

Маё отрицательно покачала головой:

– В последнее время у нас не было случая поговорить. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, просто встреча выпускников скоро… Подумал, что вы могли говорить в этой связи о наших делах.

– О каких, например?

– Ну, как там сейчас Макихара или справится ли ресторан Нумакавы с пандемией… Я просто хотел узнать, насколько его волновала наша нынешняя жизнь.

– Тебя это беспокоит?

– Просто хотел поговорить об этом с сэнсэем на встрече выпускников, но уже не получится… Но раз он тебе ничего не говорил, бог с этим. Извини, что отвлек.

«Странный тип», – подумала Маё, провожая взглядом его худую спину.

Потом гости стали подходить один за другим; Ноги позвал поздороваться со священником… За такими делами незаметно подошло время поминальной ночи, и надо было идти в зал. Такэси уже сидел там, скрестив ноги. Как только Маё опустилась на стул рядом, он спросил: «Ну, как там подозреваемые, собираются?» Он говорил приглушенным голосом, поскольку рядом устанавливал камеру служащий похоронной компании.

– Не называй их подозреваемыми. Посмотри, сколько пришло одноклассников.

– Большинство из них подозреваемые.

Сразу после его слов распорядитель от похоронной компании объявил о начале поминальной ночи.

Как и при обычной церемонии, в зал вошел священник и началось чтение молитв. Но, в отличие от обычного порядка, кроме служащих похоронной компании в зале присутствовали только двое человек. Видеоизображение церемонии транслировалось по интернету.

Пришло время возжигания благовоний. Маё, а за ней и Такэси встали со стульев. Потом пришла очередь возжигать благовония гостям. Первым вошел старик, бывший директор школы. Неверными шагами подойдя к гробу, он посмотрел на покойного и со скорбным выражением сложил руки в молитве. Завершив церемонию с благовониями, двинулся к выходу, следуя указателям на полу. Все его действия, в соответствии с указаниями Такэси, снимал служащий компании.

Затем, соблюдая «социальную» дистанцию, выстроились другие гости, которые прощались с покойным, возжигали благовония и проходили перед Маё и Такэси к выходу. Помня наставления Такэси, Маё внимательно, но осторожно наблюдала за их поведением при виде лежащего в гробу Эйити.

Подошла очередь одноклассников. Касиваги с суровым выражением лица посмотрел на гроб и сложил руки. Под маской этого видно не было, но казалось, что губы его сложились в тонкую линию.

Нумакава и Макихара совершили церемонию, как и все остальные. Ничто в их поведении не привлекло внимания.

Последней была пара. Момоко и высокий мужчина – видимо, ее муж. Маё вспомнила, что на траурном подарке было написано «Рёсукэ Икэнага». Интересно, что сделал Эйити для этого мужчины, если тот чувствовал себя обязанным приехать на похороны из далекого Кансая.

Они скованно подошли к гробу. При взгляде на покойного Момоко болезненно нахмурилась. Рёсукэ Икэнага реагировал так же, только глаза его на мгновение расширились, словно от удивления.

Но дальше в их поведении не было видно ничего странного. Возжгли благовония, поклонились Маё и Такэси и вышли.

Вскоре ушел священник, закончив чтение молитв, и служащий похоронной компании объявил о завершении поминальной ночи.

Выйдя из зала, Маё увидела Момоко с мужем и подошла к ним.

– Спасибо, ты очень помогла с регистрацией. Устала, наверное?

– Ничего, все прошло гладко. Я поняла, что надо делать, так что завтра опять буду готова.