Убийство в Кантоне

— Что ж, пора отдохнуть! Советую вам запереть двери на все засовы, ибо теперь не осталось сомнений, что оба вы удостоились самого пристального внимания. Ах да, после того, как поговоришь со старшиной, Дао Гань, навести заодно градоначальника и отдай ему этот клочок бумаги. Я написал здесь имя и адрес гулящей девки, с которой беседовал во дворе храма. Прикажи Пао доставить ее в управу вместе с хозяйкой, выкупить несчастную и с первым следующим на север военным конвоем отправить на родину. Вели дать ей полслитка золота, чтобы смогла выйти замуж, когда вернется в родную деревню. Все расходы за мой счет. Бедняга поделилась со мной ценнейшими сведениями и заслуживает вознаграждения. Спокойной ночи!

Глава 9

На следующее утро Цзяо Тай проснулся еще до рассвета. Он наспех умылся при свете единственной предоставленной ему на постоялом дворе свечи и начал одеваться. Уже собираясь натянуть через голову кольчугу, он вдруг заколебался. Бросив на стул тяжелый доспех, он вместо него надел жилет с вшитыми железными пластинами. «Мое средство от внезапной боли в спине!» — пробормотал он, надевая поверх жилета коричневое платье. Подпоясавшись длинным черным кушаком и надев черную шапку, он спустился по лестнице и сказал зевающему хозяину, чтобы тот, когда прибудет паланкин, велел носильщикам дожидаться у постоялого двора.

На еще полутемной улице Цзяо Тай купил четыре масляные лепешки прямо с жаровни, которую что есть мочи раздувал торговец. С удовольствием их поглощая, он дошел до ворот Куэйтэ. Выйдя на набережную, он увидел, как первые лучи восходящего солнца окрашивают мачты пришвартованных судов. Но корабля Мансура среди них не было.

Мимо него прошло несколько зеленщиков — у каждого на плечах шест с подвешенными к нему корзинами, нагруженными капустой. Цзяо Тай остановил последнего и, основательно поторговавшись на языке жестов, купил всё, включая шест, за семьдесят медяков. Зеленщик, напевая кантонскую песенку, заспешил прочь, донельзя осчастливленный тем, как ловко надул северянина, а заодно избежал долгого пути к лодкам.

Цзяо Тай взвалил на плечи шест с поклажей и ступил на корму первого пришвартованного судна. Оттуда он перебрался на следующее, потом на третье. Приходилось соблюдать осторожность, поскольку в утреннем тумане узкие доски, соединяющие лодки, были довольно скользкими, тем более что здешние обитатели явно считали эти мостки самым подходящим местом для чистки рыбы. Цзяо Тай непрерывно бранился себе под нос, ибо на многих судах неопрятного вида женщины то и дело выливали в реку скопившиеся за ночь нечистоты, ввиду чего вонь стояла страшная. Время от времени его окликали повара, но он не обращал на них внимания. Сначала нужно найти танцовщицу, а потом уже поближе познакомиться с речным народом. При мысли о Зумурруд у него сдавило грудь.

В воздухе пока сохранялась прохлада, да и груз был не слишком тяжелым, но непривычный к подобному способу переноски Цзяо Тай вскоре изрядно вспотел. На корме очередного суденышка он остановился передохнуть и огляделся по сторонам. Отсюда уже не было видно городской стены, ибо со всех сторон его окружал лес мачт и рей, увешанных рыбачьими сетями и сохнущим бельем. Казалось, будто мужчины и женщины, сновавшие на судах, принадлежат к разным племенам. У мужчин были короткие ноги, но длинные, мускулистые руки, походка резвая и порывистая. На смуглых лицах выделялись высокие скулы и приплюснутые носы с широкими ноздрями. А вот лица некоторых молодых женщин были весьма привлекательны, хотя и грубоваты: округлые лица и большие живые глаза. Сидя на корточках, они выколачивали на мостках грязное белье тяжелыми круглыми палками и болтали между собой на совершенно непонятном гортанном языке.

Хотя и мужчины, и женщины подчеркнуто не обращали на Цзяо Тая ровно никакого внимания, его не покидало чувство, будто за ним все это время постоянно наблюдают украдкой. «Видно, оттого, что здесь нечасто увидишь китайца! Стоит повернуться спиной, как эти уродливые карлики глаз с меня не сводят!» Он обрадовался, увидев впереди узкую полоску воды. Бамбуковые мостки вели к длинному ряду больших, ярко раскрашенных китайских джонок, пришвартованных корма к носу. За первым рядом тянулся второй, за ним третий, соединенные широкими настилами с поручнями. Четвертый ряд был последним и почти достигал фарватера.

Цзяо Тай забрался на корму ближайшей джонки, и перед ним предстала широкая гладь Жемчужной реки. Он с трудом различил мачты судов, пришвартованных вдоль противоположного берега. Посчитав джонки, Цзяо Тай выяснил, что находится на третьей в четвертом ряду. Возглавляла ряд очень нарядная джонка размером не меньше боевой. Ее высокие мачты украшали шелковые флажки, а вдоль карнизов кают раскачивались под утренним бризом гирлянды цветных фонариков. Осторожно балансируя своими корзинами, Цзяо Тай по узким проходам вдоль борта прилегающей джонки дошел до нарядной и взобрался на ее борт.