Убийство в Кембридже

– Душенька! – воскликнула Мэри. – Ты слишком перенервничала. Возможно, тебе не стоит ехать на кладбище? Идем со мной: нам сейчас не помешает выпить по чашечке чая с лимоном.

Я с благодарностью взглянула на миссис Кэннон, а она уже повернулась к Кате:

– Прими мои соболезнования, милая, и ни о чем не волнуйся. Я позабочусь о твоей сестре.

Глава 18

По пути к Новому двору Мэри участливо заметила:

– Во время отпевания твои глаза были сухими, а теперь блестят, как греческие маслины. Сдается мне, дело не в твоей матушке. Так что тебя беспокоит, Софи?

Я не знала, могу ли довериться жене профессора, но интуиция подсказывала, что именно она способна понять и не осудить меня.

– Я люблю Оливера.

Мэри прищурилась:

– Юношу, который сознался в убийстве Веры?

– Другой студент, Майкл Грир, сказал мне, что видел меня с мужчиной в ночь убийства. Мы убегали и спрятались в часовне.

– А ты этого не помнишь?

Я отрицательно покачала головой.

– Возможно, ты была с Оливером, который теперь старается выгородить тебя, – задумчиво произнесла Мэри.

Она прочитала мои мысли.

– Мне страшно, – бормотала я, поднимаясь в квартиру Кэннона. – Майкл угрожает, что расскажет обо всём старшему инспектору Эткинсу.

– Быть может, тебе стоит сделать это первой?

– Но мне нечего ему сказать! – в отчаянии воскликнула я. – Почему я ничего не помню? Как бы я хотела знать, что произошло!

– Ты уверена, что действительно этого хочешь? Иногда таким образом мозг защищает нас от ужасной правды.

Пока мы пили чай, Мэри пыталась отвлечь меня разговорами об экзотических растениях в оранжереях университетского ботанического сада.

– Неужели ты еще не побывала там? Это волшебное место! Тебе обязательно следует его посетить и как можно скорее забыть Оливера.

Последние слова прозвучали так неожиданно, что до меня не сразу дошел их смысл.

– Мне казалось, вы, как никто другой, понимаете мои чувства… – растерянно пробормотала я.

– Прекрасно понимаю, душенька, и именно поэтому даю такой совет. Но ты ведь всё равно ему не последуешь? – глаза Мэри лукаво сощурились. – Ох, – вдруг спохватилась она, – мне же нужно принять порошок, прописанный доктором Филлипсом. Кажется, на буфете был пакетик…

Мэри встала и начала передвигать изящные фарфоровые статуэтки, которые коллекционировал ее муж.

– Я постоянно оставляю вещи где попало, – виновато проговорила женщина.

Проведя рукой за статуэткой оленя с золотыми рогами, она нечаянно смахнула белый бумажный квадрат. Он провалился в щель между буфетом и камином.

– Вот беда!

– Я сейчас достану, – сказала я и, вытянув руку, стала шарить у стены.

Пальцы нащупали пакетик и что-то еще, похожее на скомканный лист бумаги. Я сгребла всё в ладонь и извлекла из-за буфета.

– А это что за мусор? – удивилась Мэри, глядя на смятую бумажку у меня в руке.

Я отдала ей пакетик с лекарством и разгладила вторую находку. Сердце ухнуло вниз так стремительно, что на долю секунды у меня потемнело в глазах, которые прежде не раз видели эти безукоризненно ровные буквы.

– Почерк maman, – прошептала я.

Мэри с недоумением заглянула через мое плечо. Мы прочли записку одновременно:

«Нам надо встретиться. Будьте в 23:00 на мосту Вздохов. Вы думали, что вам удастся обмануть меня? Неужели всё это ради денег? Я знаю, вы не можете…»

Уголок оторвался, и фраза осталась незаконченной, но общий смысл послания не оставлял сомнений в том, что maman раскрыла истинные намерения Кэннона.

– Я должна показать это проктору Уолшу.

Мэри вздохнула.

– Я не стану тебе мешать, Софи. Возможно, это спасет твоего Оливера от петли.

Глава 19

Проктор был у себя. Мистер Дарси, поколебавшись пару секунд, не вынес моего возбуждения и, вероятно, решил, что под диваном будет безопаснее.

– Что сказал вам профессор Кэннон? – с порога потребовала я, нарушая всякие приличия.

Брови Уолша поползли вверх, что на его невозмутимом лице являлось признаком крайнего удивления.

– Сказал, что после ссоры с женой был расстроен и ушел из колледжа до закрытия. Выпил две пинты в пабе, но не помнит, в каком именно. Потом всю ночь бродил по Кембриджу. Вряд ли кто-то сможет это подтвердить.

Я хмыкнула.

– Так он спал с maman или нет?

– Он увлекся ею, пытался ухаживать. За день до убийства они, наконец, объяснились. Графиня дала понять, что не приемлет связи с женатым мужчиной. Всё, как вы предполагали, мисс Софи.

– Вот почему в пятницу за ужином мне показалось, что maman держалась с ним чересчур сухо. Но когда на следующий день Мэри заговорила о разводе, профессор понял, что может жениться на графине и не отказываться от своих привычек: у него снова будут деньги на Рембрандта и мейсенский фарфор! Как вы считаете, он мог сделать ей предложение по пути в библиотеку?

– Об этом он не упомянул.

– Разумеется! Ведь maman ему отказала!

С торжествующим видом я протянула Уолшу записку Веры Алексеевны. Хмурясь, проктор прочел ее дважды.