Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима

– Не знаю. Чашка стояла там, и я выпил кофе.

– Была она там до того, как остальные вернулись с террасы?

– Не знаю. Я не подходил к креслу, пока все они не вошли.

– Чем ты занимался?

– Перебирал бумаги у письменного стола.

– Спиной к комнате?

– Да, наверное.

Энтони раздраженно спросил:

– Неужели ничего не помнишь?

– Помню, что кофе стоял на столе перед моим креслом, и я его выпил. Больше ничего.

– То есть чашка была там, когда ты наконец подошел к своему креслу и сел?

– Наверно.

Энтони взял себя в руки.

– Не помнишь?

– Не помню ничего, кроме того, что выпил кофе. Приставать ко мне бессмысленно. Я не думал о том, что происходит вокруг, – ни на что не обращал внимания. Пытался думать о том, что мне делать…

– Делать?

Джимми кивнул:

– С Лоис. Мы не могли оставаться вместе… Мне нужно было думать… решать…

Энтони схватил его за руку.

– Ради бога, не говори этого полицейским!

– Ну так ты спросил меня. Вот о чем я думал. И не замечал ничего, пока не взял чашку, так что бессмысленно спрашивать меня, как она там оказалась. – Он умолк, провел рукой по волосам и сказал с какой-то неуместной рассеянностью: – Завтра во второй половине дня в гостинице «Бык» состоится коронерское дознание.

Глава 33

Во второй половине дня мисс Сильвер снова попросила у Джулии разрешения немного поговорить с ней. Собственно, она ухитрилась поговорить кое с кем из других членов семьи перед обедом или после. Джулию она нашла одну в бывшей классной комнате. Войдя с сумкой для вязанья на руке, мисс Сильвер закрыла дверь и оживленно заговорила о приятном виде из окон и о знакомых книгах на полках.

– Шарлотта Йондж[10] превосходно воссоздает средне-викторианский период. С поразительным жизнеподобием. Никто не представил с такой верностью большие семейства, которых, увы, больше нет. Право же, очень ярко. «Наследник имения Редклиф» – печальная вещь, но множество слез, пролитых по этому несчастному молодому человеку, определенно представляют собой дань ее искусству. Я предпочитаю счастливый финал, но нельзя выискивать недостатки, когда вложено столько веры и мужества. Думаю, наступит время, когда мисс Йондж признают равной Троллопу, если не превосходящей его. Не присядете ли, мисс Уэйн?

Джулия села. Поскольку день нужно было как-то провести, казалось не важным, смотреть ли праздно в окно или обсуждать викторианских романистов с мисс Сильвер. Энтони пошел с Джимми на прогулку. Элли отправилась повидать Ронни Стрита. Минни, как надеялась Джулия, отдыхает. Сев на ближайший стул, она подняла на гостью печальный взгляд.

Предпочтение к счастливым развязкам, только что высказанное, побудило мисс Сильвер ответить ей добрым взглядом.

– Все это очень утомительно, – сказала она. – Пожалуйста, не сочтите меня бессердечной, если я попрошу вас припомнить некоторые подробности вечера среды.

– Думаю, мне больше нечего добавить.

Мисс Сильвер покашляла.

– Может быть. В ходе своей работы я обнаружила, что люди, оказавшиеся ближе всех к трагедии, почти всегда знают больше, чем говорят. Иногда они сознательно умалчивают о чем-то из страха, что это может причинить вред их близким. Иногда не сознают, что им есть, что сказать. В данном случае какое-то знание определенно утаивается. Не скажу, почему утаивается или кто его утаивает. Я не знаю. Но совершенно уверена, что здесь, в этом доме, есть, скажем, обрывки и частички знания, которые, сложенные воедино, представят собой решение этой трагической загадки. Хочу попросить вас поделиться со мной теми частичками, какие у вас могут быть. Пожалуйста, ничего не скрывайте из-за того, что боитесь. Страх – скверный мотив.

Не отводя от нее взгляда, Джулия сказала:

– Не думаю, будто я что-то скрыла.

Мисс Сильвер заработала спицами.

– Посмотрим. Мне бы хотелось получить как можно больше сведений о душевном состоянии миссис Леттер вечером в среду.

– Я не видела ее между обедом и ужином.

– Она спустилась прямо в столовую?

– Да. Элли позвонила, и я вышла из своей комнаты. Лоис догнала меня на лестнице, и мы вошли вместе.

– Как она выглядела? Подавленной? Нервозной?

– Ни в коей мере. Была такой, как обычно.

– Вы должны помнить, что я не имела удовольствия ее знать. Будьте добры, опишите мне, как миссис Леттер обычно держалась.

Джулия нахмурилась.

– Я не любила ее, – сказала она напрямик. – Полагаю, вам это известно. Вы видели ее фотографии. Она была очень красивой. У нее все было в полном порядке – волосы, кожа, ногти… манеры. Она превосходно владела собой. Если я раздражена или груба, то это потому, что устала, или подавлена, или сердита. Если ссорюсь с кем-то, то это просто случайность. Лоис была не такой. Если бывала грубой, то умышленно. Случайностей у нее не бывало – все происходило, как ей хотелось. Возможно, я несправедлива к ней – невозможно быть справедливым к тем, кого терпеть не можешь. Я смотрела на нее через свою неприязнь. И вот такой ее видела.

Мисс Сильвер задумчиво посмотрела на нее.

– Владела собой?

Джулия кивнула:

– Да, постоянно. Не думаю, что хоть раз ослабляла самоконтроль.

Мисс Сильвер покашляла.