Убийство в Невском переулке

ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ в кабинет вошел кассир, среднего роста, средних лет, лицо эдакого неприметного мужчины, которого встретишь на улице, в ресторации, поездке и не запомнишь. Никаких тебе запоминающихся примет, но это самомнения господина не умаляло: Гмелин отворил дверь и без приглашения проследовал к креслу, на которое сел, откинувшись на спинку, с какой-то не присущей маленькому чиновнику уверенностью.

— Значит, вы — кассир Александр Александрович Гмелин? — не нашелся Миша и спросил первое, что пришло в голову.

— Да, меня зовут Александр Александрович Гмелин, и я являюсь кассиром сего заведения, — банковский чиновник небрежно махнул рукой.

— Предполагаю, что вы слышали о печальном событии, происшедшем в банке.

— Слышал.

— Мне сказали, что вы приятельствовали с господином Цехановичем?

— Это наговоры, — Гмелин наклонился вперед, лицо покрылось красными пятнами. — Мы только служили вместе.

— Может быть, меня неправильно информировали…

— Именно, — перебил Мишу кассир и тут же взял себя в руки, снова откинулся на спинку кресла и даже заложил ногу на ногу.

— Хорошо, что вы можете сказать о Цехановиче?

— Я всегда подозревал, что он совершит что-то подобное.

— Даже так, — бровь Жукова поползла вверх и снова вернулась на место.

— Именно так, — Гмелин говорил натянуто. — Что можно ожидать от человека, увлекающегося не только картежными играми, но и женщинами, — губы кассира искривила улыбка.

— Вы подозреваете, что помощник бухгалтера проигрался, истратил казенные деньги и сбежал от позора.

— Допускаю такое развитие событий.

— Вы ведь общались в банке? Что он говорил? Что думал?

— Нет, — отмахнулся Александр Александрович, — такие подробности мне неизвестны, ведь общались мы исключительно по службе.

— Откуда вы знаете о картах и женщинах?

— От… — Гмелин снова покраснел. — Так он сам мне жаловался.

— Но вы же только что сказали о малом с ним общении?

— Все равно говорили же, — пошел на попятную кассир. — А может быть, кто-то рассказывал, не помню таких подробностей.

— Значит, вы давно подозревали, что Цеханович способен на преступление?

— Не то чтобы подозревал…

— Вы поставили в известность управляющего?

— Нет, это же были только подозрения.

— Но ведь можно было бы избежать самого преступления, если бы вовремя господин Ауер поговорил с Цехановичем.

— Ну, какое это преступление? Азарт, — Гмелин погладил себя по колену.

— Но теперь Цеханович-то в бегах.

— Я же не отец этому господину, чтобы отвечать за него, — губы кассира вновь скривились.

— Не отец, — покачал головой Миша. — Значит, вы характеризуете господина Цехановича, как человека, способного на преступный поступок?

— Да.

— Будьте добры, позовите управляющего.

— Я могу быть свободным? — нескрываемое удивление читалось на лице кассира.

— Да.

— ЧЕМ ЕЩЕ МОГУ быть полезен? — спросил господин Ауер, проходя к столу и чувствуя себя не в своей тарелке, хотя именно он предоставил свой кабинет для допросов.

— Карл Федорович, скажите, господин Цеханович был азартным? Играл в карты? Любвеобилен?

— Не замечал за Михаилом таких наклонностей, — сморщил лоб управляющий. — То, что деньги не разбрасывал направо и налево, могу сказать в точности, помогал матери, живущей в каком-то уезде. Нет, нет, я за господином Цехановичем такого не наблюдал.

— Благодарю. — Жуков поднялся, вслед за ним чиновник при полицмейстере. — Если возникнут вопросы, я могу снова посетить вас?

— ТЕПЕРЬ КУДА? — УСАЖИВАЯСЬ поудобнее в коляску, поинтересовался Иван Александрович.

— На квартиру к исчезнувшему, — пробормотал Миша и опустил голову на руки, скрещенные на рукояти трости.

— Каков фрукт! — с возмущением говорил Деесперов. — Как хорошо рядился под порядочного человека! А управляющий тот еще гусь, наверное, в доле с Цехановичем, и так его обеляет!

— Вы заметили, что и господин Аладжанов хорошо отзывается о помощнике бухгалтера? Так, следуя вашим размышлениям, и он, как говорят в преступных кругах, в доле?

— Не знаю, Михаил Силантьич, не знаю, — Иван Александрович смотрел на проплывающие дома. — Но все мне кажется странным.

Миша промолчал.

ДВУХЭТАЖНЫЙ ДЕРЕВЯННЫЙ ДОМ выделялся на улице цветом крыши — у всех темные, почерневшие от дождей и зноя, — а этот с ярко-красной, словно с небес маляр ведро уронил. Столичного сыскного агента принял хозяин дома, господин Грушевский, в домашнем бархатном халате, опоясанном, казалось, тонким шнуром с кистями.

— Здравствуйте, господа. С кем имею честь разговаривать? — приветствовал Симеон Эдмундович нежданных гостей.

— Михаил Силантьевич Жуков, помощник начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга, — отрекомендовался Миша, — а это Иван Александрович Деесперов, чиновник при полицмейстере.

— Далековато вас занесло от столицы, — Грушевский поморщился и посмотрел на забинтованную правую руку, — как я понимаю, вас привело ко мне дело моего жильца, господина Цехановича?

— Совершенно верно, — подтвердил догадку хозяина Жуков, — именно, следствие по его внезапному исчезновению поручено мне вести.