Убийство в Невском переулке

— Иван Иванович, спешу вас обрадовать, что мною найдено интересующее вас.

— Очень хорошо.

— Здесь я написал адресочек, куда были направлены типографские машины.

Оказалось, что приобретенное в Германии прибыло в Санкт-Петербург по адресу на Петроградской стороне, куда и направился Соловьев для проверки. Там оказалось, что да, с полгода назад господин, по описанию схожий с Сергеем Ивановичем Левовским, уплатил почти сто рублей хозяину дома, чтобы тот несколько дней придержал какие-то тяжелые ящики в хозяйственной пристройке, а если кто поинтересуется в эти дни, то говорить, что скоро тут откроют типографию. Вот и все, а далее куда были вывезены ящики, он не знает. Кто перевозил груз, он тоже вспомнить не смог. Какие-то крестьяне из уезда. За погрузкой следил тот же молодой человек, да с ним был еще один круглолицый с пышными усами. А была у него рассеченная бровь? А бог его знает.

— Не помню, в лицо не всматривался, может быть, и была бровь рассечена, не всех же встречных запоминать. Вон сколько их по Петербургу ходит.

Больше ничего узнать не удалось, но тут было о чем поразмыслить…

ПОНАЧАЛУ ШТАБС-КАПИТАН решил посетить адресную экспедицию, в которой он мог узнать о приездах, сроках проживания незнакомца, а проще Фомы Тимофеевича Ильина, если тот навещал столицу наездами. Может ведь несказанно повезти, и окажется, что искомый господин — уроженец Санкт-Петербурга. Но, увы, чуда не произошло.

— Господин штабс-капитан, — делопроизводитель, заведующий архивными делами, был сама любезность, — вам неизвестен уезд, из которого приехал господин Ильин?

Василий Михайлович в ответ на каждый вопрос только тяжело вздыхал.

— Происхождение неизвестно, так? Чин? Однако же. Придется, милостивый государь, вам подождать, пока я не проверю в своих хоромах господина Ильина… И что он сотворил по вашей части?.. Молчу, молчу, государственные тайны мне знать не след.

Орлов продолжал молчать, вступать в переговоры он права не имел, да и не было особого желания.

— Господин Орлов, придется немножко подождать, — все с тем же невозмутимым выражением лица, скрашенным слащавою улыбкой, говорил делопроизводитель, сперва написавший каллиграфическим почерком фамилию и имя искомого сыскной полицией господина. А уж только после он этого отправился в царство дубовых шкафов, где в алфавитном порядке расположились карточки белого цвета приезжающих из разных губерний в Санкт-Петербург на время или навсегда. Отдельно стояли шкафы с карточками владельцев домов. Чиновник адресной экспедиции, чтобы не возвращаться повторно, посмотрел сначала хозяев домов, вдруг господин Ильин, имея дом в столице, бывает в ней наездами либо постоянно проживал, но Фомы Тимофеевича среди просмотренных карточек не нашлось, а вот среди временно прибывающих нашлось всего пятеро с искомым именем и отчеством. Вот их делопроизводитель и записал на листе бумаги, которую всегда для таких целей имел в архивном помещении на маленьком столе. Он поставил его уже давно, когда всякий раз приходилось брать карточку, идти в комнату, где встречал приходящих к нему посетителей, потом снова возвращался, чтобы поставить карточки на место. Поэтому к штабс-капитану он вышел с исписанным листом.

— Господин Орлов, — с лица делопроизводителя не исчезла улыбка, а наоборот, в ней появилось что-то отталкивающее, напоминавшее острую крысиную мордочку, — вот я приготовил вам всех Ильиных, которые заслуживают вашего внимания.

Василий Михайлович пробежал глазами по списку.

— Благодарю, — по наигранной неприветливой маске скользнула искра доброжелательности и признательности. Теперь в земельный комитет, где в конце концов удалось узнать довольно интересное, но пришлось в связи с этим вновь вернуться в адресную экспедицию, чтобы узнать о проживании еще одного человека, неожиданно объявившегося в списке господина Орлова.

Глава семнадцатая По новому следу

ПУТИЛИН ВНИМАТЕЛЬНО ЧИТАЛ допросные листы, снятые с Василия Петрова, что предоставил вернувшийся Миша. Конечно, Иван Дмитриевич был рад завершению дела, в котором помощник с таким усердием стремился поставить последнюю точку, и тому, что Мише это с успехом удалось. Убийца сидел в арестантской, и к тому же на три ранее не раскрытые кражи стало меньше.

Тайные агенты из мира, где преступные деяния не считаются чем-то зазорным, а доблесть и отвага заключаются в ловкости рук, смекалке, направленной отнюдь не на благородные дела, о случившемся не могли сказать ничего — никто ничего не видел, никто ничего не знает. Это следовало выяснить ранее, но Путилин был уверен, что петербургская «вольница» не имеет никакого отношения к смерти чиновника Левовского.

Начальник сыска протянул допросные листы Соловьеву, тот просматривал быстрее, чем штабс-капитан, который читал вдумчиво, смаковал, наверное, каждое слово перекатывал языком во рту, пробовал на вкус.