Убийство в новогоднюю ночь

– Нет, возможности отследить, что происходит во дворе, у меня нет, – он с сожалением покачал головой и проговорил: – Я не раз говорил хозяину, что надо бы камеры на доме установить. Но Ефим Яковлевич ни в какую.

– Очень жаль, что вам не удалось его уговорить, – поддержал охранника капитан. И спросил: – Вы не подскажете мне, как попасть в зимний сад?

– Да, очень просто, – ответил охранник и в подробностях описал капитану маршрут, который приведет его по назначению.

– Благодарю, – кивнул Турусов. Не успел он сделать и двух шагов, как зазвенел его мобильник. Капитан глянул на высветившийся номер. Звонил старший лейтенант Усольцев.

– Я слушаю, Костя.

– Виталий Сергеевич, мы прошерстили все, – проговорил лейтенант.

– И что? – спросил Турусов, хотя уже понял по голосу подчиненного, что оперативникам нечем его порадовать.

– Ничего не обнаружили, – подтвердил его предположения Усольцев.

– Ну что ж, отрицательный результат тоже результат, – проговорил капитан, чтобы подбодрить не столько старшего лейтенанта, сколько себя.

Но Усольцев принял утешение на свой счет и, осмелев, сообщил:

– Нам тут предлагают чаю попить.

– Попейте, – разрешил Турусов.

– А вы?

– Меня кухарка Калерия Степановна Мишина угостила во время нашей с ней беседы.

– Тогда ладно. Мне бы надо доложиться вам как следует.

– Попозже доложишься. У меня тут еще дела не завершены, – проговорил Турусов и отключил связь.

Усольцев вздохнул и отправился в столовую знакомиться со вкусом пирожков, испеченных Мишиной.

Глава 9

Следуя указаниям, данным ему охранником Гамановым, Турусов буквально уперся в зимний сад. Заглянув сквозь стеклянную дверь, он осторожно постучал. Но подумав, что его, пожалуй, никто не услышит, вошел в помещение и буквально нос к носу столкнулся со светловолосым высоким парнем лет двадцати.

– Вы кто? – удивленно спросил он.

– Вообще-то я капитан Турусов Виталий Сергеевич. А вы Артемий Ефимович Овчинников?

Парень кивнул.

– Разве вы ничего не знаете? – усомнился капитан.

– Вы об убийстве Захара Яковлевича? – голос парня стал глуше.

– О нем самом.

– Знаю, конечно. Мама сказала. Но я думал, что вы меня вызовете. А вы вот сами пришли…

– Сам пришел, – подтвердил капитан.

– Тогда пойдемте, – он сделал приглашающий жест рукой.

Капитан думал, что юноша приведет его в какой-нибудь кабинет или нечто на него похожее, но он привел его в аллею деревьев с блестящими листьями и белыми цветами. Приглядевшись, капитан заметил и плоды. Это были лимоны. «Чем хороша наша работа, – с легкой иронией подумал капитан, – что, не заезжая ни в одну из стран Средиземноморья, можно оказаться в лимонной роще».

Под деревьями стояла скамья. На нее они и присели.

– Это все ваше хозяйство? – спросил капитан.

– Сад принадлежит Ефиму Яковлевичу, а ухаживаю за ним я, – серьезно ответил юноша.

– И давно вы здесь?

– В смысле сегодня?

– Нет, вообще в доме Масальского?

– С рождения.

– А кто раньше ухаживал за садом?

– Никто.

– То есть?

– Зимнего сада не было. Я создал его с нуля.

Капитан посмотрел на Артемия с нескрываемым уважением.

– Вам здесь нравится? – спросил он.

– Очень.

– А вообще в доме?

– В доме тоже неплохо, – с некоторой грустью ответил парень.

– Вы чего-то недоговариваете, Артемий Ефимович.

– Да нет. Просто меня всегда несколько раздражали набеги родственничков Ефима Яковлевича.

– Почему родственничков, а не родственников? – уцепился капитан.

– Потому, что они невсамделишные! – вырвалось у парня.

– Что значит невсамделишные?

– А то и значит, что ненастоящие!

– Позвольте с вами не согласиться, – сказал капитан. – Захар Яковлевич был братом хозяина этого дома.

– Захар да, – согласился тот. – Но остальные!

– Мария Павловна – сестра Ефима Яковлевича.

– Точно! Она-то спит и видит, как бы все это оттяпать для своей взбалмошной внученьки.

– Понятно, – проговорил капитан, – родственников своего хозяина вы не любите. Разрешите спросить почему?

– Я же вам уже сказал!

– Я не услышал.

– Все они сидят с открытым клювом и ждут, когда им на нос свалится здоровенный кусок сыра. А сами они пальцем о палец не желают ударить. За исключением мужа Ираиды. Тот в деньгах Ефима Яковлевича не нуждается.

– Это я уже понял. А Захар Яковлевич нуждался в деньгах брата?

Подумав, юноша ответил:

– В деньгах он, может быть, и нуждался, но, насколько мне известно, у брата ничего не просил.

– Вы виделись с Захаром Яковлевичем в новогоднюю ночь?

– В новогоднюю ночь нет. Но вечером он заходил сюда.

– Зачем?

– Его Сонечка привела.

– Сонечка?

– Да, – улыбнулся юноша, и лицо его просветлело, – она внучка Мелиховой, не ребенок, а ангелочек.

– Вы с ней дружите? – скрывая улыбку, спросил капитан.

– Можно сказать, и так, – ответил Овчинников, – я рассказываю ей о царстве Флоры и учу ухаживать за жителями, населяющими это царство.

– И как успехи?

– Мои как учителя? – улыбнулся Овчинников.

– И ваши, и Сони как ученицы.

– По-моему, хорошо, – без тени улыбки ответил парень.

– Захар Яковлевич долго пробыл здесь?

– Не очень. По-моему, ему хотелось прилечь, и я шепнул Сонечке, чтобы она отпустила его.

– Вы заходили в комнату Захара Яковлевича?