Убийство в новогоднюю ночь

Получив во второй лаборатории результат, идентичный первому, Андриана Карлсоновна решила, что наступила пора для того, чтобы отправиться к полковнику Кочубееву и как следует его порадовать.

Но тут зазвонил городской телефон. Сыщица сняла трубку и услышала голос Дианы Артемьевны Овчинниковой:

– Здравствуйте, Андриана Карлсоновна!

– Здравствуйте! – обрадованно отозвалась сыщица и тут же спросила: – Я могу к вам приехать?

– Можете.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Андриану несколько насторожило то, что голос у домоправительницы был печальным и усталым. Впрочем, объяснила она себе это тем, что немудрено устать и опечалиться при всем том бремени, что свалилось в последнее время на Овчинникову.

– Тогда я еду, – сказала сыщица.

– Жду.

Андриана положила трубку и бросилась к вешалке, но тут вспомнила о Фрейе и Марусе. Сколько она пробудет в доме Масальского, неизвестно, а ее кошки начисто отвергают идею принудительного голодания. Поэтому Андриана вернулась на кухню и с верхом наполнила едой обе кошачьи миски. После чего вызвала такси и вышла из дома.

Глава 21

По дороге к месту назначения Андриана Карлсоновна думала о том, что в свете установления отцовства Захара выходило, больше всех в смерти Ефима Яковлевича Масальского был заинтересован сын Захара. Но Караваеву не было резона убивать родного отца. Да и вообще сомнительно, чтобы он знал о том, что у него имеется богатый дядя.

К тому же не стоит забывать о том, что убить Захара Яковлевича мог только тот, кто находился в новогоднюю ночь в доме его брата. Караваев к дому дяди и близко не подходил. Постороннего, крутившегося возле ворот, заметили бы охранники, да и наружная камера зафиксировала бы его. Так что опять тупик.

С такими невеселыми мыслями Андриана подъехала к воротам особняка, объяснила охраннику, кто она и зачем приехала.

– Меня ждет Диана Артемьевна! – завершила она свой монолог.

Молчаливый охранник достал было телефон, но к ним уже бежала Овчинникова.

– Это ко мне! – заявила она, взяла сыщицу под руку и буквально поволокла к крыльцу. Андриане пришлось быстро-быстро перебирать своими миниатюрными ножками, обутыми в теплые полусапожки тридцать пятого размера.

Домоправительница привела сыщицу на кухню, кухарка подала им чай и поставила на стол большое блюдо с кусками пирога.

Андриана Карлсоновна почувствовала, что, несмотря на поездку в такси, замерзла и проголодалась, так что она без церемоний принялась за угощение. Время от времени она отрывалась от еды и бросала взгляды на домоправительницу. И чем дольше она всматривалась в лицо Дианы Артемьевны, тем больше ей не нравилось его выражение. Наконец, закончив с чаем, сыщица попросила:

– Диана Артемьевна! Выкладывайте, что произошло!

– Нотариус огласил завещание, – тусклым голосом проговорила Овчинникова.

– И что?

– Все движимое и недвижимое поделено на две равные части. Одна из них завещана мне.

– О! – вырвалось у Андрианы.

– Следователь сказал примерно то же самое, узнав об этом, – горько усмехнулась домоправительница.

– Однако, если рассудить здраво, – проговорила овладевшая своими эмоциями Андриана Карлсоновна, – в этом нет ничего удивительного. Ведь вы были много лет и правой и левой рукой Ефима Яковлевича Масальского. И вы заслужили это.

– Может, и так, – согласилась домоправительница, – но только у полиции совершенно другое мнение. После оглашения завещания был проведен повторный обыск! Они все перевернули вверх дном! Нас с сыном по очереди допрашивали как не только отпетых мошенников, но и закоренелых убийц! – вырвалось у оскорбленной женщины.

– По-моему, вы преувеличиваете, Диана Артемьевна.

– Ничуть! – возмущенно воскликнула Овчинникова.

– Обыск ничего не дал?

– Можно сказать, что уехали они ни с чем. Я еще удивилась, что они не взяли с нас подписку о невыезде.

– Это говорит о том, что вас никто особо и не подозревал.

– Не знаю, не знаю. Но нашим спасением мы с Артемием обязаны нашей прачке.

– Прачке?

– Да! Видите ли, Прасковья Матвеевна – женщина старой закалки, и она не просто тискает белье в машинку, а предварительно сортирует его. И вот, к своему удивлению, она обнаружила в белье перчатки, в которых обычно работают летом в саду. Но какие работы зимой? Прасковья Матвеевна решила, что перчатки где-то валялись с лета, а теперь их кто-то кинул в стирку. Когда она сказала мне об этих перчатках, у меня сердце упало! Я сразу спросила, где они. И она ответила, что стирать их не стала и кинула в мусор. Увидев мое состояние, добрая женщина переполошилась, и мы обе бросились к мусору. Перчатки еще не успели завалить. Я попросила Прасковью Матвеевну вызвать полицию. И все им рассказать. Надо отдать им должное, они приехали и забрали перчатки.

А через день приехали во главе с капитаном Турусовым и забрали нашу Ольгу Геннадьевну!