Читаем Убийство в Оптиной пустыни полностью

Убийство в Оптиной пустыни

Михаил Иванович Федоров

Мужичок проводил милиционера по палисаднику на веранду, оттуда они зашли в сени и попали в горницу:

— Вот видите, дырка от пули… — показал на щелку в полу и на след обуви. — А это он ходил…

Бутылка

У окна охала бабулька.

— Загулял кто-то… — сказал Соснин.

Осмотрел горницу: погрома нет. Посмотрел на окна: стекла целы. Заглянул в чулан:

— Криминалом не пахнет, но все же…

Бросил планшет на стол и сел на скамью рядом:

— Ну, что было-то, рассказывайте…

— Бабка пускай говорит. У нее лучше получается…

— Ну, давайте, бабуля….

После сумбурного рассказа старушки Соснин вытащил из планшета листок:

— Давайте теперь по порядку. Сначала как вас звать?

— Марченко Пелагея Павловна… Родилась в Орлинке в 1923 году… На пенсии…

Соснин записал данные старушки и задал снова вопрос:

— Что случилось?

— Сегодня утром мы с дедом…

Старший опер слушал, уточнял, записывал:

«18 апреля 1993 года, примерно в 9 часов 15 минут, мы с дедом сели завтракать. Еще не прикоснулись к еде, как к нам в комнату вошел мужчина».

— Какой из себя? — спросил опер.

После объяснений записал:

«30–35 лет, роста примерно 165 см, телосложения среднего».

— Во что одет?..

Записал:

«На нем была надета рубашка темно-стального цвета, левый рукав оторван по плечо. На правом плече была видна ссадина багрового цвета, в виде той, что бывает при царапании ногтями. Под правым глазом такая же ссадина. Ссадины свежие».

«Откуда-то бежал», — подумал и спросил:

— Лицо какое?

Со слов бабули записал:

«Лицо круглое, голова лысая с редкими волосами, светло-русого цвета, борода русая с сединой, полукруглой формы, небольшого размера. Брюки в клетку серые, на ногах кроссовки белого цвета, грязные. В руках был обрез охотничьего ружья, двухствольного…»

— Что в комнате произошло? — спросил Таджик.

Записал:

«Когда он прошел в комнату, дед сказал ему: почему он зашел в комнату со взведенными курками. Он стал разряжать, и произошел выстрел с одного ствола. Заряд пробил доску пола».

У бабули затряслись руки, опер успокоил:

— Спокойнее, бабуля, гроза миновала…

— Вам легко говорить. У вас вон пушка есть. — Посмотрела на кобуру на ремне: — А у нас…

— Да он больше не заявится, поверьте… — сказал дежурную фразу.

Продолжал спрашивать и писать:

«Я пригласила его за стол, так как испугалась. На столе у нас была бутылка водки».

— Эта? — показал на четвертинку на краю.

— Да…

Опер писал:

«Он присел, дед налил ему, он выпил, закусил. Потом завязался разговор».

— Из оружия что-то было еще?

— Под рубашкой у него был патронташ. Дед спросил в отношении патрон, ведь обрез он положил рядом с собой.

Записал новые сведения, выяснял:

— А обрез какой?

— Да, а как же, я рассмотрела…

«Помимо срезанного ствола была срезана часть приклада, осталась только шейка приклада», — легло в объяснение.

— Что рассказывал?

Записал:

«В ходе разговора он сказал, что был на охоте и отобрал это ружье у них».

— У кого отобрал?

Бабуля пожала плечами.

— Как зовут гостя?

Из-под кончика ручки потянулось:

«За столом он назвался Николаем Николаевичем. Просидел минут двадцать и стал собираться. Перед этим он оставил у нас на столе маленькую бутылочку с этикеткой, на которой надпись латинским шрифтом… Потом он вышел. За ним следом вышла я».

«Осмелела», — подумал старшой и спросил:

— Куда направился?

— Он вышел на дорогу и пошел на основную трассу. Но куда именно, я сказать не могу.

— Ушел и все?

— Нет, перед уходом отдал деду двенадцать патронов…

— Да, шестнадцатого калибра, — встрял дед.

— И еще попросил что-нибудь из одежды. Я дала ему старую рубашку деда серого цвета. Просил еще фуфайку, но я не дала. Больше мне нечего сказать.

— Опознать сможете?

— Если его увижу, то смогу сказать…

Дал подписать объяснение.

— А где патроны? — Таджик повернулся к деду.

— Вот… — Дед показал на ящик в углу.