Убийство в Оптиной пустыни

Обедавший в кафе парень мог оказаться убийцей. А мог и тем, кто все видел от начала нападения и до конца, но вмешиваться или хотя бы предупредить братьев об опасности не отважился.

Оптина пустынь. 1993 год

На этот раз на подведении итогов дня в кабинете начальника милиции Зубова прозвучало больше конкретики и всплыло больше неясного.

Отчитался каждый, что сделал за день.

Начальник потушил сигарету, помахал кипой рапортов:

— Вот обошли дома… Пока обход результатов не дал.

Отчет Грищенко оказался скупым: версия о Карташове повисала в воздухе.

Отчет Мортынова: появилось много фактов, которые запутывали и с которыми приходилось разбираться.

Отчет Сенищева: версия о стрелке одна из основных.

Отчет Сашина: надо передопросить всех, кого допрашивал прокурор, тот мог упустить очень важное.

Опер сидел, словно набрав в рот воды…

Ясно было одно: нужно искать, искать и искать…

— И в первую очередь, кому принадлежит шинель, кепка вельветовая, сумки, ножи… — сказал Зубов в заключение. — Искать хозяина шинели!

Тем временем монахи немного очухались, и монастырская жизнь мало-помалу налаживалась. Милиция взяла монастырь под круглосуточную охрану, хотя насельники больше боялись не «зверя», который скрывался в лесах и мог снова заявиться в обитель, а постовых, которые на подпитии слонялись по Оптиной с автоматами, рискуя по ошибке подстрелить. А самый главный вопрос — кто убийца, сколько их — оставался неясным.

Часть третья Поиск

1. Вышли на след. Допрос матери

21–23 апреля 1993 года

Теперь ухватились за версию о стрелке, и в козельской газете «Вести» появился портрет «опасного преступника». Просили всех, кто узнал его, сообщить в милицию. Сами козельские милиционеры объезжали деревни, хутора, обходили конторы, показывали фотопортрет и спрашивали: знают ли такого? Может, кто и узнавал, но молчал, и сообщений в милицию не поступало. Трудно сказать, правда это или нет, но говорят, одна бабулька зашла в милицию и «случайно» опознала «преступника». Она назвала его фамилию, как его зовут.

«Это Колька Аверин из Волконского», — сказала бабуля.

Они оказались жителями одной деревни.

Кое-что сходилось: стрелявший в Орлинке назвался «Николаем Николаевичем…»

В село Волконское сразу выехала дежурка с нарядом. Она взлетела на горку и, минуя домики, потом райбольницу, выскочила из Козельска и помчала по перекатам спусков и подъемов, все дальше удаляясь от города.

Въезд в Волконское

Мост через Лукосну

Взгорок с домом Авериных

Вот указатель «Волконское», вдали на бугре показался остов разрушенной церкви. Спустились к речке Лукосне и, перелетев ее по мосту, на подъеме затормозили.

Дом Авериных находился на взгорке у дороги напротив почты.

Милиционеры крадучись подобрались к дому…

Но Николая Аверина дома не оказалось.

Забрали и привезли в отдел его мать.

В прокуренной комнате в милиции сидела бледная женщина и слушала вопросы Железной Ларисы.

Шея женщины при каждом вопросе разбухала. Она то и дело хотела встать и уйти, но ее не отпускали.

Грищенко:

— Сегодня 21 апреля, 10 часов утра… Ваши фамилия, имя, отчество…

— Аверина Татьяна Ильинична… Родилась в 1935 году в Новгородской области в Холмском районе в деревне Борисово… проживаю в Волконском…

— С кем?

— Моя семья… шесть человек[11]… муж Аверин Николай Кузьмич… Сын Аверин Николай Николаевич, родился в 1961 году. Еще сын Аверин Игорь… 1964 года. Дочь Мосина Лариса Николаевна в 1972… Ее муж Мосин Геннадий Николаевич… в 1968… Внучке Ксении четыре месяца… Муж работает инженером по технике безопасности в колхозе «Дружба»…

— Этот человек похож на вашего сына? — показала фоторобот.

Женщина глубоко вздохнула:

— Коля…

Замолчала. Попросила:

— А можно форточку открыть?

Грищенко нехотя встала, подошла к окну, толкнула створку на улицу.

Аверин в армии

Вернулась за стол:

— Сначала расскажите о нем…

— …Николай демобилизовался из Советской Армии в феврале 1982 года… — говорила мать. — Служил в Афганистане. Пробыл там полтора года. Ранений, контузий не имел, но вернулся из Афганистана другим человеком. Стал по ночам кричать. Во сне вскакивал с кровати…

«Наглотался в афгане».

— Демобилизовался, стал работать художественным руководителем в Доме культуры в нашем селе Волконском. Проработал два-три года. Затем отучился на шофера, работал около года в колхозе. Затем в райсоюзе. Потом на молокозаводе. Странности в поведении сына были и раньше, но стали появляться чаще. В 1989 году он поехал в центр афганцев, и ему дали направление в больницу имени Ганнушкина. Но когда поехали его проводить, то я испугались, так как он стал совсем дурным.

«Не хотели класть в больницу».

Татьяна Аверина продолжала:

— Ему делали уколы… Давали таблетки… Пролежал около двух месяцев. Потом поработал шофером. Пошел учиться на киномеханика, но после курсов работать не стал.

Заговорили о вере.

Больница им. Ганнушкина

Аверина рассказывала: