Убийство в Оптиной пустыни

— У него в келье было два послушника, имен которых я не знаю. Мы сели за стол и стали пить чай. Уточняю, окна кельи отца Ипатия выходят на звонницу. Одно окно выходит на тропинку к скитским воротам, но оно заставлено иконами, и эту тропинку в него не видно. На улице в это время уже рассветало. Когда мы пили чай, мы услышали звон со стороны звонницы. Трудно сказать точно, но через несколько минут звон прекратился. Вячеслав выглянул в окно и, обращаясь ко мне, сказал, что у звонницы что-то случилось. Я тоже посмотрел в окно и увидел, что на помосте звонницы собралось несколько человек и пытаются лежащему человеку делать искусственное дыхание. Я накинул бушлат и побежал сразу к звоннице. Подбежав, я увидел лежащего навзничь инока Ферапонта головой к скитским воротам. Лицом вверх. Кто там был рядом с ним, я не помню. Я спросил у окружавших: что случилось? Те ничего мне пояснить не смогли. Решив, что у Ферапонта острая сердечная недостаточность и состояние клинической смерти, так как пульс у него не прощупывался, дыхание отсутствовало, зрачки на свет не реагировали и были расширены, я начал проводить ему закрытый массаж сердца и искусственное дыхание методом рот в рот. На окружающих я внимания не обращал.

«А если бы на них тут напали…»

Монах Ипатий (третий слева). 1991 год

Ситков рассказывал дальше:

— Когда я делал массаж сердца Ферапонту, то, случайно оглянувшись, увидел, что у угла здания, в котором я находился до этого, на тропинке к скитским воротам тоже собрались люди вокруг лежащего монаха. Когда я увидел еще одного монаха, то понял, что произошло что-то криминальное. После чего немного приподнял шею Ферапонта и увидел кровь на помосте и его одежде. В верхней части поясницы на одежде был линейный разрез примерно 5–6 см. Я понял, что смерть Ферапонта наступила в результате ножевого ранения и проведение мною реанимационных мероприятий положительных результатов в данном случае не даст. После этого я оставил Ферапонта лежащим на помосте звонницы и побежал к скитским воротам к другому монаху. Им оказался отец Василий. Он лежал на спине головой к Введенскому храму. Был в бессознательном состоянии. Стонал. Пытался ему помочь. Когда отца Василия перевернули на левый бок и подняли одежду, в нижней части грудной клетки на спине я увидел линейное резаное ранение. Рана кровоточила. На земле были следы крови. Одежда отца Василия на спине была пропитана обильно кровью.

«Истекает, но еще жив…»

Оптина пустынь

Майор:

— Хочу уточнить, что келья отца Ипатия, в которой я находился, находится рядом с местом обнаружения раненого отца Василия, но никаких шумов я и находящийся со мной в келии паломник Вячеслав не слышали.

«А может, не хотели слышать?» — невольно спросил себя Сенищев.

Майор Ситков:

— Послушники, попив чай, ушли еще раньше… Посмотрев раны, мы подняли отца Василия и занесли во Введенский храм. Там сделали наклейки на рану и поставили капельницу. Уточняю, что при мне отец Василий на мгновение приходил в сознание и сказал: «Что случилось?»

«Он толком не знал, что произошло, — резануло Сенищева. — Или был шокирован ударом».

Так был шокирован ударом.

Майор:

— Мы сказали: «Сейчас сделаем обезболивающий укол». Он со стоном ответил: «Делайте быстрее» и снова потерял сознание. Он был как бы в забытьи.

«Сильная боль!»

Майор:

— После этого буквально через несколько минут подъехала «скорая помощь» и его увезли в Козельское РТМО. При мне никто у отца Василия о том, что с ним произошло и кто его ранил, не спрашивал. Сам он об этом тоже не говорил. В больницу я с ним не ездил, а остался в монастыре. Хочу уточнить, когда я вошел перед этим во Введенский собор с отцом Василием, то увидел на клиросе на лавке мертвого инока Трофима. Об обстоятельствах убийства инока Трофима, инока Ферапонта и монаха Василия мне ничего не известно. Из лиц, присутствующих при оказании медицинской помощи монастырскими монахами, я знаю отца Мелхиседека, послушника Владимира. Были там еще лица с медицинским образованием, но я их не знаю.

Майор сидел опустив руки: он тоже не смог помочь.

Целый майор. И с ним столько врачей, медсестер…

«Не помогли лица с медицинским образованием… Да и могли ли помочь… Ведь бывают раны, несовместимые с жизнью…» — с такими мыслями следователь уезжал из военного госпиталя.

Нашли фельдшера из бригады «скорой помощи».

Ее в Козельске допросил Мортынов.

— Жаркова Надежда Николаевна… — рассказала фельдшер, — …родилась в 1939 году в деревне Добужа Сухиничского района Калужской области… образование среднее специальное… работаю в отделении скорой помощи Козельского РТМО… проживаю в Козельске… Я дежурила в отделении скорой медицинской помощи Козельского РТМО в ночь с 17 на 18 апреля 1993 года. Примерно в 6 часов 30 минут…

«Что ж так поздно-то! — резануло в груди у Мортынова. — Удары нанесены около шести».

Фельдшер: