Убийство в отеле «Киннен» (ЛП)

Уайт остановилась и медленно повернулась к Адамату.

− У вас до сих пор нет прямых доказательств причастности Кемптинов. Возможно, происходящее им на руку, но это еще ничего не значит.

− Послушайте меня еще минуту! − взмолился Адамат. − Я покажу вам кое-что любопытное, и, если это вас не заинтересует, я тотчас уйду.

Он достал из-под мышки книгу.

− Где вы ее взяли?

− Украл из Общественных архивов минут двадцать назад.

Взгляд Уайт был холодным и расчетливым. Достав карманные часы, она откинула крышку большим пальцем.

− У вас осталось пятьдесят пять секунд.

Адамат открыл и как можно быстрее пролистал книгу до нужной страницы, потом повел пальцем вниз в поисках имени.

− Дженетри Кемптин, − произнес он. − Так зовут четвероюродную сестру Кемптинов. Ее фамилии нет в официальном генеалогическом древе, но она значится в Кодексе фамилий, который я держу в руках. Ее отец покрыл себя позором, основная семья от него отреклась.

Он показал Уайт запись, закрыл книгу и, переложив ее в одну руку, другой достал из кармана несколько газет.

− Взгляните сюда, на самой последней странице, очень мелким шрифтом объявление о завтрашней казни Дженетри Кемптин, дальней родственницы Кемптинов, за убийство ее хозяина виконта Брезе.

− У вас десять секунд, − сказала Уайт.

Адамат перешел ко второй газете.

− Четыре дня назад в «Адроанском вестнике», который не принадлежит ни одному из союзников Кемптинов, виконт Брезе объявил о своем намерении поддержать в Палате Пэров предложение Рикарда Тумблара о легализации профсоюзов. Это, − Адамат хлопнул по газете тыльной стороной кисти, − не может быть совпадением!

− Ваше время вышло. − Уайт со щелчком закрыла часы.

− Если семейство Кемптинов готово приказать собственной кузине хладнокровно убить виконта, то они вполне могли нанять порохового мага, чтобы подставить конкурента. Они пойдут на все, чтобы защитить свои интересы, и Королевский совет должен обратить на это внимание! − Адамат услышал отчаяние в собственном голосе.

Глаза Уайт оставались холодными, она не выглядела убежденной.

Медленно, словно с огромным сожалением, она забрала у него газету и просмотрела статью о намерениях виконта Брезе.

− Зачем дальней родственнице Кемптинов совершать преступление, за которое ее отправят на гильотину? − спросила она.

− Ее казнят только завтра, − ответил Адамат. − Пойдемте спросим.

Уайт отдала газету.

− Верните кодекс в Общественные архивы.

− Конечно.

− Вы меня заинтриговали, Адамат. Будем надеяться, не зря.

* * *

− Мне больше нечего сказать полиции.

Дженетри Кемптин была крепкой женщиной лет двадцати пяти. Круглолицая, с толстыми, сильными руками, по-прежнему одетая в перепачканную форму прислуги семьи Брезе. Ее камера в Вороненой башне была крошечной, чуть просторнее уборной. Адамату с Уайт пришлось остаться в коридоре и разговаривать через решетку.

− Я думаю, что есть, − тихо сказал Адамат.

Дженетри сидела боком к ним на грязной соломе, уставившись в стену перед собой. Ее лицо и руки покрывали синяки, вероятно, после «допроса» лейтенанта Дорри.

− Нет.

− Мы можем вам помочь, − добавил Адамат.

− С вашего позволения, − сказала она, − я приму приговор с достоинством.

В ее глазах не было ни надежды, ни заинтересованности в разговоре, ни мольбы отменить казнь. Адамат понял, что эта женщина уже считает себя мертвой. Он прислонился спиной к стене тюремного коридора и опустился на грязный пол. Что ему делать? Открыть камеру и бить заключенную, пока не признается? В чем? В убийстве Брезе? Так она уже призналась.

− Странно, что казнь назначили так скоро, − сказал он. − Обычно даже после вынесения приговора осужденный месяцами сидит в тюрьме. Прошло сколько, всего три дня, как вы забили виконта до смерти?

− Он был мерзавцем и получил по заслугам.

− Возможно, так и есть, − согласился Адамат. − Но даже аристократы часто неделями ждут суда, а потом еще неделями − вынесения приговора. У вас действительно влиятельные друзья, раз все прошло так быстро.

Он посмотрел на Уайт, которая стояла у противоположной стены, глядя на Дженетри через решетку. Не сказать, что у нее много терпения.

Дженетри напряглась.

− Нет у меня никаких друзей. Если бы были, разве я завтра отправилась бы на гильотину?

− Тогда семья.

− Моей семье нет до меня дела.

Адамат поднял голову к тюремному потолку. Огромные черные плиты давили на любого, кому не повезло оказаться в нижних камерах. Скорая казнь Дженетри была, несомненно, своего рода подарком − ей не придется гнить в тюрьме, хотя на самом деле семейству Кемптинов удобнее избавиться от нее как можно скорее.

− Знаете ли, я полицейский, − произнес Адамат.

− Да, вы сказали, когда пришли.

Адамат поднялся на ноги.

− У меня есть влиятельные друзья, − солгал он. − Ваш случай меня заинтриговал. Мне кажется, можно отсрочить вашу казнь как минимум на полгода.

В камере раздался шорох. Дженетри подошла к решетке.

− Нет. − Она прижалась лицом к прутьям. − Я не могу так жить. Пожалуйста, не делайте этого.

− Это для вашего же блага, − произнес Адамат. − У вас появится еще один шанс в жизни и возможность подумать о том, что еще вы должны нам рассказать.