Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро

В половине двенадцатого мистера Чарльза Лавертон-Уэста проводили в кабинет старшего инспектора Джеппа. Тот встал и пожал ему руку. Член парламента был среднего роста, но обладал ярко выраженной индивидуальностью. Он был чисто выбрит, с подвижным ртом актера и чуть выпуклыми глазами, которые так часто свидетельствуют об ораторском даре. Это был привлекательный человек, спокойный, породистый. Хотя он выглядел бледным и немного взволнованным, его манеры были безупречно официальны и сдержанны. Он сел, положил перчатки и шляпу на стол и посмотрел на Джеппа.

– Мне хотелось бы прежде всего сказать, мистер Лавертон-Уэст, что я понимаю, насколько все это должно быть для вас тяжело.

Лавертон-Уэст сделал знак рукой.

– Не будем обсуждать моих чувств. Скажите, старший инспектор, есть ли у вас версия, что заставило мою… миссис Аллен свести счеты с жизнью?

– А вы сами не могли бы нам в этом помочь?

– Нет, к сожалению.

– Между вами не было ссоры? Никакого охлаждения?

– Ничего подобного. Для меня это стало страшным потрясением.

– Возможно, вы лучше нас поймете, сэр, если я скажу вам, что это не было самоубийством. Это было убийство!

– Убийство? – У Лавертон-Уэста глаза полезли на лоб. – Вы сказали – убийство?

– Именно так. Теперь, мистер Лавертон-Уэст, вы не могли бы нам сказать, кто, по-вашему, мог хотеть убить миссис Аллен?

Лавертон-Уэст чуть не подавился словами:

– Нет-нет… правда… ничего подобного! Да это просто… просто представить себе невозможно!

– Она никогда не упоминала о каких-нибудь врагах? О том, кто мог держать против нее зло?

– Никогда.

– Вы знали, что у нее есть пистолет?

– Нет, я этого не знал.

Вид у него был слегка испуганный.

– Мисс Плендерли сказала, что миссис Аллен привезла его из-за границы несколько лет назад.

– Правда?

– Конечно, здесь мы полагаемся только на слова мисс Плендерли. Возможно, что миссис Аллен кого-то боялась и потому держала пистолет под рукой.

Чарльз Лавертон-Уэст с сомнением покачал головой. Он был сбит с толку и ошеломлен.

– Что вы можете сказать о мисс Плендерли, мистер Лавертон-Уэст? В смысле, она кажется вам серьезной, достойной доверия?

Мужчина ненадолго задумался.

– Думаю, да. Должен признать, что да.

– Она вам не нравится? – предположил Джепп, пристально за ним наблюдавший.

– Я бы так не сказал. Просто она относится к тому типу молодых женщин, который я не одобряю. Этот саркастический, независимый характер меня не привлекает, но я должен сказать, что ей вполне можно доверять.

– Хммм, – сказал Джепп. – Вы знакомы с майором Юстасом?

– Юстас? Юстас… А, да, припоминаю. Я как-то раз видел его у Барбары… миссис Аллен. По-моему, довольно скользкий субъект. Я так и сказал моей… миссис Аллен. Он не из тех, кого бы я потерпел в моем доме после нашей свадьбы.

– И что сказала миссис Аллен?

– О! Она полностью согласилась со мной. Она, безусловно, доверяла моему суждению. Мужчина поймет другого мужчину лучше, чем женщина. Она объяснила, что не может вести себя грубо с человеком, которого давно не видела – мне кажется, что она ужасно не хотела показаться снобкой! Конечно же, если бы она стала моей женой, то многие ее старые знакомые стали бы… скажем, не подходящей для нее компанией.

– То есть, выйдя за вас замуж, она стала бы принадлежать к более высокому кругу? – напрямую спросил Джепп.

Лавертон-Уэст поднял ухоженную руку.

– Нет-нет, не совсем так… Вообще-то мать миссис Аллен была дальней родственницей нашей семьи. По рождению она была равна мне. Но, конечно, в моем положении мне приходится быть особенно тщательным в выборе друзей – как пришлось бы и моей жене. Как и любому, кто пользуется какой бы то ни было известностью.

– О, конечно, – сухо сказал Джепп. – Значит, вы ничем не можете нам помочь? – продолжал он.

– Увы, нет. Я в полном замешательстве. Барбара! Убита! В это просто невозможно поверить.

– Мистер Лавертон-Уэст, вы не могли бы рассказать мне о ваших перемещениях вечером пятого ноября?

– Моих перемещениях? Моих перемещениях? – Голос Лавертон-Уэста возвысился до протестующей пронзительности.

– Это чисто рутинный вопрос, – объяснил Джепп. – Мы… ну… обязаны допросить всех и каждого.

Чарльз Лавертон-Уэст с достоинством посмотрел на него.

– Мне кажется, что для человека в моем положении должно быть сделано исключение.

Джепп просто ждал.

– Я был… минуточку… А, да. Я был в палате общин. Ушел в половине одиннадцатого. Прогулялся по набережной. Посмотрел фейерверки.

– Приятно думать, что в наши дни таких заговоров не бывает, – весело сказал Джепп.

Лавертон-Уэст уставился на него рыбьим взглядом.

– Затем я… эээ… пошел домой.

– Ваш лондонский адрес – Онслоу-сквер, кажется? Когда вы пришли домой?

– Точно я вряд ли могу вам сказать.

– В одиннадцать? В половине двенадцатого?

– Где-то так.

– Может, кто-нибудь открывал вам дверь?

– Нет, у меня свой ключ.

– Может, вы кого-нибудь встретили во время прогулки?

– Нет… эээ… действительно, старший инспектор, меня крайне возмущают ваши вопросы!

– Уверяю вас, это просто рутина, мистер Лавертон-Уэст. Ничего личного, вы сами понимаете.

Этот ответ, похоже, усмирил гнев члена парламента.

– Если это все…