Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро

– О нет, разве это имеет значение? – прошептала она.

– Очень любезно с вашей стороны, леди Шевенэ-Гор, что вы оставляете в стороне ваши чувства. Я понимаю, какой это ужасный шок для вас, и…

Женщина перебила его.

– Поначалу это действительно был шок, – согласилась она, говоря просто и непринужденно. – Но такой вещи, как смерть, не существует, понимаете; есть только перемена. Кстати, – добавила она, – Жервас сейчас стоит у вас прямо за левым плечом. Я четко вижу его.

Левое плечо майора Риддла чуть дернулось. Он с некоторым сомнением посмотрел на леди Шевенэ-Гор. Та улыбнулась ему неопределенной, счастливой улыбкой.

– Конечно же, вы мне не верите! И мало кто захочет поверить. Но для меня духовный мир не менее реален, чем здешний. Однако задавайте ваши вопросы и не бойтесь причинить мне страдание. Я вовсе не страдаю. Понимаете, это судьба. Никто не может уйти от своей кармы. Все сходится – и зеркало, и все остальное.

– Зеркало, мадам? – спросил Пуаро.

Она рассеянно кивнула в сторону зеркала.

– Да. Оно треснуло, сами видите. Это знак! Вы читали поэму Теннисона? Я любила читать ее в детстве – хотя, конечно, не понимала ее эзотерического смысла. «И в трещинах зеркальный круг. Вскричав: «Злой рок!» – застыла вдруг леди из Шаллота…»[30]. Именно это и случилось с Жервасом. Это проклятье его поразило так внезапно. Я думаю, вы знаете, что в большинстве старинных семей есть свое родовое проклятье… зеркало треснуло. Он знал, что обречен. Проклятье сбылось!

– Но, мадам, зеркало треснуло не от проклятия, его расколола пуля!

Леди Шевенэ-Гор продолжала в той же нежной рассеянности:

– На самом деле это все равно… Это Рок.

– Но ваш супруг застрелился.

Леди Шевенэ-Гор снисходительно улыбнулась.

– Конечно, ему не следовало этого делать. Но Жервас всегда был нетерпелив. Он не умел ждать. Его час пробил – и он пошел ему навстречу. На самом деле это все очень просто.

Майор Риддл, раздраженно кашлянув, резко спросил:

– Так вы не были удивлены, узнав, что ваш муж покончил с собой? Вы этого ожидали?

– О нет! – Она распахнула глаза. – Никто не может предвидеть будущего. Жервас, конечно, был очень странным человеком. Очень необычным. Он ни на кого не был похож. Он был из Махатм[31], родившихся вновь. Я уже некоторое время знала это. Думаю, и он сам это сознавал. Ему было очень трудно подстраиваться под глупые мелочные стандарты нашего обыденного мира. – Глядя майору Риддлу за плечо, она добавила: – Он улыбается. Он думает, какие мы глупцы. Таковы мы и есть. Как дети. Делаем вид, что жизнь реальна и что-то значит… Жизнь – лишь одна из Великих Иллюзий.

Чувствуя, что он ведет бесполезное сражение, майор Риддл спросил безнадежным голосом:

– Вы не могли бы помочь нам понять, почему ваш супруг покончил с собой?

Она пожала хрупкими плечами:

– Нами двигают разные силы… Вам не понять. Вы перемещаетесь лишь в материальном плане.

Пуаро прокашлялся.

– Кстати, о материальном плане… Вы не знаете, мадам, кому ваш супруг оставил свои деньги?

– Деньги? – Она уставилась на него. – Я никогда не думала о деньгах. – В голосе ее звенело презрение.

Пуаро сменил тему:

– Когда вы сегодня спустились к ужину?

– Когда? Что значит время? Время бесконечно, вот мой ответ. Время бесконечно.

– Но ваш супруг, мадам, – проговорил негромко Пуаро, – был весьма педантичен в вопросах времени, особенно, как мне говорили, в отношении времени ужина.

– Милый Жервас, – снисходительно улыбнулась она. – Он был в этом отношении таким глупым… Но это делало его счастливым. Потому мы никогда не опаздывали.

– Вы были в гостиной, мадам, когда первый раз ударили в гонг?

– Нет, я была в тот момент у себя в комнате.

– Вы помните, кто был в гостиной, когда вы туда вошли?

– Да почти все, как мне кажется, – рассеянно ответила леди Шевенэ-Гор. – А это имеет значение?

– Может, и нет, – согласился Пуаро. – Остается еще один вопрос. Ваш супруг никогда не говорил вам, что подозревает, что его ограбили?

Похоже, что леди Шевенэ-Гор этот вопрос не особенно интересовал.

– Ограбили? Мне так не кажется.

– Ограблен, обманут, каким-то образом ошельмован…

– Нет-нет, я так не думаю… Жервас был бы очень зол, если бы кто-то позволил себе такое.

– В любом случае он вам ничего не говорил?

– Нет-нет. – Леди Шевенэ-Гор покачала головой, по-прежнему не выражая интереса. – Я бы запомнила…

– Когда вы в последний раз видели супруга живым?

– Он, как обычно, заглянул ко мне, спускаясь к себе перед ужином. Там была моя горничная. Он просто сказал, что спускается.

– О чем он больше всего разговаривал последние несколько недель?