Убийство в старинном особняке

Скай посмотрел ему вслед и наткнулся на пристальный, внимательный взгляд пожилого дородного господина в темно-синем дорогом камзоле. Смотрел мужчина не на него, а на увлеченно перебирающего травы Ника. Заметив внимание Ская, господин отвернулся и быстро зашагал прочь.

Глава четырнадцатая

В травяном ряду они провели почти все время до возвращения Пита. Купили все, что было нужно, и еще немного того, что только могло бы пригодиться. Расщедрившийся торговец даже подарил им объемистый потертый мешок из холстины: в саквояж все покупки не влезали. За нужное Скай расплатился деньгами нанимателя, на остальное честно потратил свои. Потом купил себе и Нику по лакричному леденцу и направился к башенке.

Одержимый, кажется, хотел остаться в травяном ряду навсегда. Здесь его не пугали даже случайные толчки от других покупателей. Но с необходимостью уйти он смирился безропотно, так что Скаю даже стало немножко стыдно.

Башня была маленькой и старой. Кажется, она не использовалась, просто стояла здесь с давних времен, отбрасывая тень на торговые ряды. По крайней мере, все нижние окошки были закрыты тяжелыми ставнями с бурыми от ржавчины замками. У подножия действительно торговали медом, и Скай выбрал самый сладкий клеверный мед, светлый и очень густой.

Уходить из травяных рядов Нику совсем не хотелось. Но остаться в одиночестве сейчас было не просто печально, а очень страшно. Поэтому он послушно пошел за волшебником. Тот вообще оказался парнем хорошим и ничем не попрекал вчерашнего противника. Наоборот, кажется, примерил на себя роль заботливого старшего брата. Вот, даже леденец купил. Ник подумал, что когда-то раньше непременно бы обиделся, что к нему относятся как к малявке. Но теперь было не до обид. Ему подарили шанс прийти в себя и снова стать человеком – чего еще можно желать? Если бы еще это было вообще возможно – снова собрать себя из тех жалких обрывков, в которые превратили его сперва зловещий господин с помощниками, а потом дух.

Нику стало жалко себя почти до слез. Он велел себе немедленно прекратить – и, конечно же, не послушался. Тогда он сосредоточился на сладком вкусе лакрицы. Хорош же он будет, расплакавшись посреди людного места. Да волшебник его тогда из детишек в младенчики запишет. Стыдобища, как говорил дедушка.

Оттого, что больше о дедушке он ничего не может припомнить, стало еще горше. Ник даже носом тихонько шмыгнул. Воздух пах травами, медом и отчаянием. Отчаянием и страхом.

Ник шмыгнул носом еще раз и чуть не замер на месте. Отчаяние все еще было с ним, все еще пыталось затопить его, погрести в темной безысходности. Но теперь он узнал его запах! Запах пыльцы среброзвонника.

Скай как раз устраивал поудобнее маленькую деревянную кадушку с медом, чтобы не опрокинулась в мешке, когда вернулся Пит. Выглядел кучер немного встревоженным, но при виде товарищей сразу нацепил свою обычную улыбку. Выудил из кармана пару небольших желтых яблок, протянул волшебнику.

– Держи. Не смотри на размер, они только видом не вышли.

Скай откусил яблочко и зажмурился от удовольствия. Мякоть оказалась рассыпчатая и сладкая, как сироп. Второе протянул Нику.

Одержимый яблоко взял, надкусил, но вид его остался крайне несчастным.

– Ты чего куксишься? – насел на него Пит. – Его тут лучшим в городе яблоком угощают, а он недоволен…

– Ничего, устал просто, – буркнул Ник, но тут же вымученно добавил: – Спасибо. Очень сладкое.

Пит поднял руку, словно хотел отвесить неблагодарному грубияну подзатыльник, но вместо этого вдруг оттолкнул его к стене башни. Ник не удержался на ногах, осел, хватаясь за бок. Покатилось по земле надкушенное желтое яблочко. Скай даже понять ничего не успел, а Пит уже покатился по земле, сцепившись с невзрачным парнем в грязно-зеленой куртке.

Народ отшатнулся от дерущихся, потом надвинулся кругом любопытных лиц. Кто-то кричал, кажется призывая стражу. Детский голосок призывал кого-то бежать смотреть на драку.

Только когда по камням мостовой звякнул отлетевший нож с зазубренным лезвием, Скай повернулся к Нику. Одержимый уже поднимался на ноги. Из-под зажимающих бок пальцев текла кровь. Но, к счастью, не потоком, а тонкой струйкой.

Пит уже оседлал противника и теперь заламывал ему руки.

Скай ухватил Ника и усадил обратно на мостовую.

– Показывай.

Одержимый послушно отвел руку и задрал продырявленную рубаху. На боку красовался порез – скорее глубокая царапина, чем серьезная рана. Но Скай, вспомнив, как именно Пит оттолкнул Ника, тихо выругался. Удар шел в печень, и, если бы не чутье кучера на опасность, еще неизвестно, успел бы волшебник спасти Ника или нет. Магия не всесильна, а смерть от таких ранений быстрая.

Стража, как это обычно и бывает, прибежала как раз тогда, когда все уже закончилось. Скай остановил кровь и теперь, преисполнившись подозрительности, проверял, не было ли на ноже отравы. Тихо постанывал связанный собственным ремнем несостоявшийся убийца. Пит грубо придерживал его ногой и по-собачьи зализывал ссаженные костяшки пальцев. Расходились зеваки.