Убийство в стиле «Хайли лайки»

Нет, ну а что тут такого особенного? Мертвому Сипягину его палец все равно уже не пригодится, а ей бы он сослужил службу. И как это она сразу не сообразила, что нужен отпечаток. Не пришлось бы тогда Кате обращаться за помощью к другим. А если Сипягин потеряет палец, то сам в этом виноват, нечего было закрываться от людей всякими там отпечатками. Вот и пусть бы пенял на себя! Единственное, что останавливало Катю во всем этом проекте, так это стойкое нежелание возвращаться назад в ту квартиру за пальцем.

И со вздохом она призналась:

– Нет, пальца у меня нету.

– В следующий раз требуй предоставить тебе смартфон вместе с пальцем, – вполне серьезно произнес Решетников. – Такую защиту очень трудно обойти. Другой бы кто даже и не смог этого сделать. Но тебе повезло. Перед тобой как раз тот человек, который тебе в этом поможет.

– Ой! Да я даже в тебе и не сомневалась! – обрадовалась Катя. – Если не ты, то кто же!

– Садись и жди.

А сам скрылся за дверью. Прошло пять минут, десять, потом голова Решетникова высунулась из-за двери, и он сказал:

– Если придет Виссарион Иванович, попроси его подождать несколько минут.

Катя обещала, хотя и не вполне понимала, как отличит этого Виссариона Ивановича от кого-то другого. Впрочем, особого наплыва посетителей и не наблюдалось. За все то время, что Катя уже провела у своего школьного приятеля, в его мастерскую заглянуло от силы трое. Двое зашли по ошибке, третьему требовалось убить время в ожидании жены, которая пошла в парикмахерскую, которая располагалась по соседству.

А вот четвертый посетитель явно знал, куда и зачем он пришел. Это был высокий пожилой мужчина. Он слегка прихрамывал на правую ногу и опирался при ходьбе на внушительных размеров трость.

С видимым интересом оглядев Катю, он галантно раскланялся перед ней и произнес:

– Будет ли мне разрешено присесть возле такой очаровательной красавицы?

– Конечно. Устраивайтесь.

Катю он позабавил. Было в нем что-то такое… монументальное. Чувствовалось, что человек имеет вес в обществе, знает себе цену, но в то же время прост и доступен для общения. Старик опустился на стул не без труда. Катя заметила, что его правая нога плохо сгибается.

– Какая-то травма?

– Очень старая рана. Память об Афгане.

– О!

Уважение, которое невольно начала испытывать Катя к этому человеку, выросло многократно.

– Вы воевали!

– Военный врач. Воевали другие, а я их лечил.

– Но вы были ранены.

– Что поделаешь, война. Однажды в наш походный госпиталь попал снаряд. Ассистировавшую мне медсестру убило на месте. Бедная девочка проработала с нами всего месяц. И такая смерть. Вот кого мне по-настоящему жаль. Мне же повезло, я остался жив. Мне осколком лишь разворотило ногу. К счастью, операцию мы к тому моменту уже закончили, так что наш пациент ничего даже не заметил. Для него словно бы ничего и не случилось. Во время атаки он был под наркозом.

– Наверное, вас потом долго лечили.

– Да, пожаловаться не могу. Лечили меня на славу.

И, наклонившись к Кате, он прошептал:

– Скажу вам по секрету, моя милая, ведь я богач!

– Да что вы!

– В одной только моей ноге спрятано целое состояние.

И мужчина постучал себя палкой по ноге. Раздался такой звук, словно бы металлом ударили по металлу.

– Что у вас там? – удивилась Катя.

– Скоба. Помните, я рассказывал, что мою ногу разнесло в клочья?

– Да.

– Чтобы ее скрепить, была поставлена скоба из самого дорогого металла на планете – платины.

– Не может быть! Это же страшно дорого!

– В Советском Союзе иногда применялись весьма оригинальные технологические решения. Так что моя нога стоит кругленькую сумму. Думаю, потянет на полмиллиона. Когда помру, завещаю ее своему племяннику. Пусть пилит. Не знаю, правда, как он потом объяснит в морге, почему труп дядюшки без одной ноги, но, в конце концов, это же будут уже не мои заботы.

И он подмигнул Кате. Она улыбнулась в ответ. Веселый такой дяденька. Без комплексов.

А собеседник продолжал рассказывать:

– Конечно, скоба у меня в ноге должна была быть впоследствии изъята, все-таки платина, металл ценный. Скоба имела свой номер, ее должны были у меня забрать, когда моя собственная кость бы восстановилась. Но так уж получилось, что Советский Союз – держава, выдавшая мне такой дорогостоящий протез, как раз в это время приказала долго жить. Все налаженное за долгие годы хозяйство рухнуло в одночасье. И про меня просто забыли. Никто даже не догадывается, что у меня в ноге целое состояние. Так и хожу себе с двумя костями в ноге – одной моей родной и второй платиновой.

В это время появился Решетников.

– Виссарион Иванович, что же вы не сказали, что пришли!

– Ничего, ничего. Мы тут мило поболтали с очаровательной девушкой.

– Сейчас принесу ваш планшет.

И Решетников скрылся.

Катя же из любопытства спросила:

– А в честь кого вас назвали Виссарионом? Наверное, в честь Белинского?