Убийство в стиле «Хайли лайки»

– Все сердился на меня, сердился… Говорил, что я глупая и никудышная, а потом просто выставил, запретив появляться у него дома. И ключи отобрал!

– А его машина? Она ведь осталась у тебя!

– Он сказал, что я могу пока что ею пользоваться. Просто у меня было столько вещей, что иначе я бы их просто не унесла.

Ну да, Ленчонок – это вам не Катя, которая взвалила себе на плечи баул и сумку и бодро с ними потопала в ночи. Ленчонок же была маленькая и с такими нежными ручками, где уж ей поднять тяжелую сумку.

– Эта машина Глебке даже не нужна. Он перед Новым годом купил себе новую.

– Так, значит, «Ситроен» сейчас у тебя?

– Ну… почти.

– Как это понимать? Как это почти?

Ленчонок покраснела и пролепетала:

– Я отдала ее одному человеку.

– Кому?

– Я не могу тебе этого сказать.

Ленчонок так смущалась, что Катя без труда догадалась, о ком идет речь.

– У тебя кто-то появился? Кто-то помимо Сипягина?

Ленчонок снова закрылась салфеткой.

– Я понимаю, что это аморально и безнравственно. Мы только расстались с Глебом, а я уже засматриваюсь на другого мужчину. Но Глеб вел себя со мной так грубо. А Женечка ко мне так добр, так внимателен.

– Женечка? Это Евгений?

– Да.

– А фамилия его Шевцов?

– Кажется… Да, Шевцов, я вспомнила. Точно Шевцов.

В это время принесли их заказ. Катя уже успела проголодаться. Она сразу же принялась за еду. А вот Ленчонок просто сидела и смотрела в свою тарелку.

– Ты чего не ешь?

– Не хочется. И потом, я не очень люблю помидоры. А на кинзу у меня аллергия.

– Тогда чего же ты не сказала сразу, что не хочешь такой салат?

– Не знаю, – пролепетала Ленчонок. – Ах, я такая глупая! Я… я не знаю.

Катя с жалостью смотрела на это трепещущее существо, которое настолько деликатное, что даже не может постоять за свое мнение в выборе салата. И как Ленчонок дожила до своих лет? Уму непостижимо.

– Кофе ты тоже не любишь?

– Я выпью! Правда, я выпью!

И сделала глоток. И невольно скривилась, но храбро допила кофе, которого, правда, было совсем немного. Катя поправила ворот своей кофты и внезапно заметила, как округлились глаза Ленчонка. Что такое она могла там заметить, что ее так удивило?

– Ты чего?

– Медальон, – прошептала Ленчонок, протягивая дрожащую лапку и тыча похожим на прутик пальчиком в область декольте Кати. – Откуда он у тебя?

– Ах, этот…

Катя слегка смутилась. Сказать правду? Нет, сейчас это будет совсем некстати. Ей еще надо поговорить с Ленчонком о Шевцове. И для этого нужно, чтобы Ленчонок сохраняла спокойствие и рассудительность. Значит, говорить про убийство Сипягина ей пока рано. А этот разговор неизбежно случился бы, скажи Катя правду о том, как у нее появился этот медальон.

– Этот медальон подарок моей бабушки. А что?

– Нет, ничего. Просто мне показалось… Показалось, что он похож на одну вещь, которая принадлежала раньше мне.

– Тебе?

Услышать это было крайне неприятно. Получалось, что Катя забрала вещь, которая принадлежала не Сипягину, а совсем другому человеку. И первым побуждением Кати было снять с шеи медальон и отдать его Ленчонку. Но потом она усомнилась, слишком уж громоздкое украшение, чтобы принадлежать Ленчонку. Такой медальон ей всю шею оттянет. И еще Катя вспомнила, что выкинула волосы, которые в медальоне находились, в мусорное ведро. А что, если для Ленчонка эти седые лохмы были чем-то важным? Разговоров потом не оберешься. И опять же нельзя травмировать нежную психику Ленчонка тяжелыми новостями.

И поэтому Катя снова повторила:

– Нет, медальон мой. Он перешел мне от бабушки.

Катю смущал взгляд Ленчонка, которая продолжала пялиться в ворот ее кофты. Чтобы избавиться от неприятного ощущения, Катя заправила медальон поглубже. Ленчонок вздохнула, проследив напряженным взглядом за тем, как Катя прячет от нее медальон. Кате даже стало неудобно. Как она себя ведет! Она ли это? Заграбастала себе чужую вещь да еще врет, что это подарок. И еще бабушку покойницу сюда приплела. Совсем некрасиво.

Ощущения были хуже некуда. И хотя Катя клятвенно пообещала самой себе, что после разговора вернет Ленчонку ее медальон и расскажет, как он у нее очутился, это не сильно ей помогло.

И чтобы скрыть нервозность, Катя нарочито грубо произнесла:

– Так что с этим Шевцовым? Он друг Сипягина?

– Коллега. Они вместе работают.

Насколько помнила Катя, бизнес Сипягина включал в себя несколько автосервисов и боксов, где выполняли разного рода кузовной ремонт. Иногда Сипягин брал машины на запчасти. И как подозревала Катя, далеко не всегда интересовался историей этих машин. Конечно, если с момента их разлуки ничего не поменялось. Не мог ли Шевцов оказаться тем человеком, который поставлял Сипягину эти машины? И не могло ли это послужить причиной смерти Сипягина?

– Ты знаешь, чем именно занимается Шевцов?

Ленчонок покачала головой. Ну, еще бы! Кто ей скажет!

– А как получилось, что он забрал у тебя «Ситроен»?

– У него сломалась машина. Он был без колес. А ему надо было ехать далеко. Кажется, за город. Я сама предложила, чтобы он взял машину.

– И когда это было?

– Несколько дней назад, может быть, неделю.