Убийство в стиле ретро

Боже, боже, боже! Алексу что-то известно! Неслучайно же он так настойчиво выспрашивал о «Линкольне»… А эти ненужные разговоры о Серже… Интересно, откуда он узнал, что Отрадов в Москве? Общих знакомых у них нет, точек пересечения тоже, но Алекс все же осведомлен о его приезде… Странно это! Очень странно!

Лена сжала пальцами виски — от всех этих мыслей у нее начала побаливать голова. Она встала со стула, достала из аптечки анальгетик, выпила, запив таблетку ледяным соком. Стало немного лучше, не то от холодного напитка, не то от обезболивающего. Значит, можно идти в ванну, а потом собираться на работу.

Но полежать в пенной водичке у нее не получилось: тревожные мысли одолевали ее и в ванной, по этому Лена лишь ополоснулась и помыла голову. Пока готовилась к выходу из дома размышляла о наболевшем: где Серж сейчас, не уехал ли, вспоминает ли ее или уже забыл. Странно, что он появился на кладбище, ведь он ненавидел Элеонору… Но он появился, а значит, у него были какие-то свои причины… Только какие? Зачем появился у гроба врага? Чтобы плюнуть на могилу? Или убедиться в том, что ведьма действительно умерла?

Погруженная в эти мысли, Лена покинула квартиру.

Неспешно спустилась по ступенькам на первый этаж.

Миновала фойе.

Распахнула подъездную дверь.

Вышла на улицу.

И нос к носу столкнулась с Сергеем Отрадовым.

Анна

Всю утро и половину дня Аня потратила на то, чтобы убрать квартиру по-настоящему, или, как бы сказала внучка Элеоноры Григорьевны, расчистить Авгиевы конюшни. Мусора в бабусиной обители, действительно, накопилось предостаточно, не говоря уже о пыле и паутине, так что работы было полно. Но к обеду половина дел оказалась переделанной (осталось только выкинуть мусорные мешки, развесить новые шторы, застелить дорожки), и Аня решила перекусить холодными котлетами и вареным яйцом.

Быстро сжевав обед, она вскипятила воду в своем новеньком чайнике, заварила чай и, взяв в руки красную кружку с дымящимся напитком, пошла в комнату. Пока жидкость остывала, Аня от нечего делать взялась листать бабусину книжку — читать ее она пока не собиралась, но намеревалась это сделать позже, как-никак в отпуске, времени будет вагон. Страницы книги переворачивались плохо, наверное, из-за слишком толстого корешка, это раздражало, по этому Аня залезла под него пальцем, чтобы проверить, не мешает ли что — вдруг картон отклеился от дерматина — и наткнулась на сложенный в несколько раз листок. Подцепив его ногтями, Аня потянула руку на себя.

На свет божий показался аккуратно сложенный альбомный лист. Закладка что ли? Но почему не между страниц? Странно…

Все еще не понимая, как лист оказался под переплетом, Аня развернула его.

«Аннушка, девочка…»

Вот что было написано в самом верху листа, а дальше шли другие слова, предложения и абзацы. Это было письмо, написанное нечетким отрывистым почерком старого человека.

Неужели бабуся оставила весточку своей Анюте!?

Вне себя от волнения, Аня углубилась в чтение письма.

«Аннушка, девочка, ты нашла мое письмо, это хорошо. Значит, я правильно сделала, что спрятала его в книгу…

Раз ты читаешь его, значит, я мертва. Меня убили? Скорее всего… Интересно, как? Если отравили, то это Лена, дочка, она всегда ненавидела кровь. Если застрелили, то это, наверняка, по указке Эдика, сына. Если же зарубили, размозжили голову, сбросили в окно, то тут постарались внуки — в них нет благородства моих детей, эти пошли бы даже на такое некрасиво убийство…

Я давно предчувствовала смерть, именно по этому заблаговременно позаботилась обо все… И не случайно я так баррикадировалась — мне не хотелось, чтобы меня убили раньше, чем я все устрою… Я успела, так что все в порядке!

Аннушка, милая, прости меня за все! Да, да, не удивляйся, у меня есть, за что просить прощения, ибо во всем плохом, что с тобой произошло, виновата только я…