Убийство в стиле ретро

«Прощай, моя девочка, больше не увидимся! Надежды на свидание в загробной жизни у меня нет: нам уготованы разные дороги — меня в отличие от тебя ждет ад. Но не беспокойся обо мне, я договорюсь с самим чертом!

Будь счастлива, внученька! Прости и прощай!

Р.S. Письмо никому не показывай, про собаку не говори ни одной живой душе. Когда найдешь ее, узнаешь, почему.»

На этом письмо заканчивалось. Аня еще раз пробежала глазами по последнему абзацу, пробормотала: «прости и прощай», сложила лист, аккуратно разгладила и зачем-то засунула обратно за переплет.

В голове был полный сумбур. На сердце камень. Она не знала, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, Аня была в полном восторге оттого, что бабуся оказалась ее настоящей бабусей, с другой, ей было горько, потому что узнала она об этом только сейчас… Еще ей не верилось, что написанное в письме правда, ведь она так привыкла считать себя сироткой — мать с детства твердила ей, что у нее не осталось ни одного живого родственника. Поумирали, говорила она, кто от пьянства, кто от болезней, кто от старости… И вот теперь оказывается, что у нее куча родных! Есть даже брат с сестрой… С ума сойти, брат с сестрой! Она всегда мечтала их иметь! Конечно, Фрося с Денисом ей страшно не понравились, и они приняли ее в штыки, но тогда-то они еще не знали о своем родстве… А теперь они могут подружиться!

А еще у нее появился папа — Эдуард Петрович Новицкий. И пусть некоторые злые люди утверждают, что он бандит, она все равно будет его любить! Да, будет любить за троих: за себя и за его противных детей.

Но сначала она должна узнать всю правду. И, чтобы узнать ее, она поедет не к старухе Голицыной, как советовала бабуся, нет, она сразу отправиться к Эдуарду Петровичу Новицкому.

К своему отцу.

Эдуард

Эдуард Петрович неспешно прохаживался по своему кабинету. Он только что поел, вот и ходил, потому что в каком-то Каринкином журнале прочитал, что после еды нельзя сразу садиться (а тем более ложиться), желательно подвигаться, чтобы пища быстрее переварилась и не отложилась в жир. Глупость, наверное, но Эдуард Петрович вот уже две недели придерживался этого совета — вдруг не глупость, вдруг поможет.

Когда он в шестнадцатый раз пересек кабинет, дверь неожиданно распахнулась, но в помещение вместо секретаря ворвался некто в красном пуховике и шапочке с помпоном.

— Это что еще такое? — рявкнул Эдуард, недовольно воззрившись на незваного гостя.

Нежданный визитер тут же был вышвырнут из кабинета за шкирку, и вместо него на пороге нарисовался привычный Андрюха.

— Эдуард Петрович, — возмущенно забухтел он, оттесняя незнакомца от двери своим мощным плечом. — Тут к вам какая-то ненормальная рвется, говорит, вы захотите с ней встретиться… — Он резко обернулся и цыкнул. — А ну не толкайся!

— Что за ненормальная?

— Не знаю…

— Я Аня! — раздалось из-за Андрюхиного плеча. — Аня Железнова!

— Аня? — переспросил он, подходя к двери. — Но что ты тут делаешь? А впрочем, не важно… Андрюха, пропусти!

Парень нахмурился, но все же пропустил.

— Здрасти, — выпалила Аня, влетая в кабинет.

Поначалу Эдик не узнал ее — молоденькая девчушка в спортивной шапчонке, в пуховике и джинсах была ему не знакома, но, приглядевшись повнимательнее к ее лицу: широко распахнутым серым глазам, румяным щечкам, пухлому рту, он понял, что Аня просто променяла гардероб, что, безусловно, пошло ей на пользу — теперь она выглядела на свои двадцать с хвостиком, а не на чужие сорок.

— Откуда ты узнала, как меня найти? — немного удивленно спросил Эдуард.

— Петру Алексеевичу Моисееву позвонила, он сказал…

— Ну проходи… Присаживайся. — Эдуард Петрович указал рукой на стоящий в углу кабинета кожаный диван. Когда Аня послушно на него опустилась, он сел рядом и проговорил — Рассказывай, что привело тебя ко мне.

— Я хотела спросить… — Аня смешалась, опустила глаза. — Узнать кое-что…

— Так спрашивай, — Эдуард Петрович приглашающие развел руки.

— Вы… Вы… — Она судорожно вздохнула, сильно зажмурилась, сжала кулаки и выпалила. — Вы мой отец?

Эдуард растерянно заморгал, не зная, как воспринимать это заявление — как глупую шутку или как бред сумасшедшей.

— Скажите, это правда? — наставила Аня. — Правда?

Вульф недоверчиво покосился на зажмурившуюся девушку, шумно вдохнул, выдохнул, почесал в затылке, но так и не принял окончательного решения.

— Эдуард Петрович, почему вы молчите? — в сердцах выкрикнула Аня, распахивая глаза. — Вы не хотите отвечать?

— Видишь ли, в чем дело… — Он потер кончик носа толстым указательным пальцем. — Я не совсем понимаю… э… с чего ты это взяла?

— Вы отец мне или нет? — сорвалась она. — Отвечайте!

— Нет… Наверное…

— Наверное? Что же вы точно-то не знаете?