Убийство в Тамбовском экспрессе

«Выключатель» сразу ослабил хватку и уменьшил количество вопросов до одного — откуда у нас ключи.

— Да откуда ж у нас ключи? — вернула вопрос Наташка. — Мы по особому приглашению Олега Пруткова. Насчет водяного счетчика. Неделю назад, в прошлом году, приглашал. Как говорится, не прошло и года. Вот, проходили мимо, позвонили, никто не отозвался, а дверь почему-то оказалась открыта. Мама дорогая, как же здесь жарко!

— Дверь была закрыта! — тихо и ласково напомнил «Выключатель».

Я явственно ощутила, как по ногам пробежали мурашки и с новой силой заныло плечо, побывавшее под «клешней».

— Если она была закрыта, то как мы оказались на этих стульях? — парировала подруга, заерзав на сиденье. — Я первая вошла, но ключей у меня нет. Готова вывернуть все карманы, можете проверить.

«Выключатель» ответить не успел — в коридоре вспыхнул свет и мужской голос властно спросил:

— Кто здесь?

— Свои! — мысленно откликнулась я, обрадовавшись возможности сменить компанию. Надоел бандит в маске со своими претензиями до невозможности.

— Я же говорю, что входная дверь открывается автоматически. Не квартира, а проходной двор, — в свою очередь обрадовалась Наташка, ободренная тем, что «Выключатель» мягко отпрыгнул к дверному проему, ведущему в прихожую.

Повторный вопрос был достаточно громким, чтобы его услышали все, и сопроводился коротким глухим хлопком, в результате которого в коридоре погас свет. Почти сразу стало ясно: при открытых глазах темнота не является абсолютной. Свет проникал с улицы сквозь незашторенное окно комнаты. Ну а дальше мы с Натальей мгновенно слетели со стульев на пол и стульями же прикрылись. Если бы еще временно оглохнуть, честное слово, я ощутила бы полный комфорт. А из коридора доносился шум яростной борьбы, оранжируемый тяжелым роком, навязанным соседями. Дикая пляска смерти.

Наталья попыталась выудить из кармана мобильник, чтобы потихонечку, «под шумок», вернее, яростный шум схватки, вызвать милицию, но помешал стул, выступавший в роли ее телохранителя. Впрочем, он помешал не только Наташке. Один из противников, кажется, «Выключатель», от мощного толчка соперника пролетавший мимо, споткнулся о Наташкины ноги и прихватил стул с собой. Вместе они врезались в стенку и распались. Стулу не повезло больше, чем его «захватчику», судя по характерному треску, он рассыпался. Человек моментально вскочил и, не выпуская из рук спинку стула, прямолинейно ринулся на врага, в свою очередь готовящегося дать последний и решительный бой. По-хитрому. Согнувшись почти пополам, он по-кошачьи мягко перемещался из стороны в сторону, сбивая «Выключателя» с толку. Несмотря на относительную темноту, у меня зарябило в глазах и возникло непреодолимое желание их закрыть. Я бы и закрыла, но помешала какая-то шмотка, прилетевшая из эпицентра схватки. Это навело меня на мысль, что противники скоро начнут швыряться мебелью, что крайне вредно для нашего с Наташкой здоровья, а посему следует немедленно очистить помещение от своего присутствия. Наташка это тоже поняла, причем без всяких материальных намеков (шмотками в нее не бросались), и благоразумно откатилась ко мне — посовещаться. Совещание длилось всего несколько секунд. Арена борьбы бесспорно переместилась в угол комнаты, и ее участникам было не до зрителей. Зачем они победителю? Едва ли ему нужен лавровый венец, тем более что лаврушка давно потеряла свой венценосный имидж, превратившись в обыкновенную кулинарную приправу. Кстати, надо бы пакетик прикупить. Приобретенный по случаю прошлогодний веник лавра благородного общипан полностью, по сути он стал голиком… О чем это я? Ах, да… О том, что ни я, ни Наташка никогда и никому не навязывались.

Прокладывая себе путь моим стулом, мы оперативно выползли в коридор, где подруга на ощупь подхватила свою оброненную волею обстоятельств сумку.

— Блин, открытая! Так и знала! — расстроилась она на самом тихом уровне громкости. — Ир, я встаю и бесшумно беру на себя дверь, ты ползешь до упора, зондируя пол руками. Может, у меня что-нибудь из сумки вывалилось. Нет! Не надо. Лучше ногами. Здесь что-то хрупает, наверняка лампочку и плафон пристрелили, осколки разлетелись. Эти придурки умные, позаботились о своей безопасности в плане порезов и перебрались в комнату. Слышишь, как мужественно лупцуются? Без слов и стонов. Шипящие матерные выражения не в счет.

— Правильно, — согласилась я, пытаясь отделаться от стула. Как ни поверну, везде сплошные ножки. — Нецензурщину и словами-то грешно назвать. На месте бойцов я бы переняла положительный опыт телевизионщиков и заменила ее пиканьем.

Неожиданно появился отвратный запах. Кажется, кто-то из бойцов применил газовый баллончик. А может, это от страха защипало в носу.