Убийство в Тамбовском экспрессе

Мы с Наташкой переглянулись — нельзя отпускать Олега. Выписывая шваброй на полу треугольники, подруга не очень внятно сообщила, что спешить надо медленно и предложила всем прогуляться в универсам. Я добавила, что лучше по скверу, в котором много знакомых собак, и недовольно отметила, что для Пруткова все двери открыты. И свои, и чужие.

— Глаза бы мои на них не глядели, — вздохнула Наташка, воинственно тряхнув шваброй. Плафон на потолке стеклянно ойкнул, свет в прихожей обиженно погас. Я тут же сообщила, что без света в прихожей не смогу спать спокойно. С детства боюсь темноты.

8

— Твоя жена — хамка! — высунувшись из кухни с пятновыводителем в руках, безапелляционно заявила Наташка Олегу, балансирующему на инвалидной стремянке в очередной попытке ввернуть новую лампочку. Я была на подхвате — бездумно обеспечивала прием-передачу. Бездумно, потому что неведомым образом каждый раз ухитрялась подсовывать перегоревшую.

Наконец-то глухо молчавший Олег разговорился:

— Моя… жена… самая… зам-мечательная женщина… на свете, покачиваясь от усилий удержать равновесие и попасть лампочкой в плафон, — с расстановкой сообщил он.

Прихожая осветилась мягким, но каким-то не живым светом.

— Обживается наша энергосберегающая, — радостно отметила я. — Скоро засветит в полную силушку.

Олег сосредоточился на спуске со ступенек. Надежда на его падение с лесенки не оправдалась. Я успела оглянуться и в знак одобрения показать подруге большой палец. Она изобразила на физиономии безмолвный ответ: «А то!..» — и для закрепления результата продолжила чернить моральный облик Ульяны.

Ей все-таки удалось вывести из себя Пруткова, почувствовавшего твердую почву под ногами. Свое возмущение он подкрепил действием — с треском сложив стремянку, отшвырнул ее в мою сторону и потребовал вернуть ему верхнюю одежду. Наташка парировала тем, что его дорогая Ульяна, на которую он смотрит через розовые очки, наверняка не будет приводить дубленку мужа в прежнее, хорошо поношенное, но все еще приличное состояние. Пусть скажет спасибо Наталье Николаевне, у которой золотые руки.

— И длинный язык! — размахивая руками, отметил взлохмаченный от негодования Олег.

Наташка вошла в раж и без запинки оттарабанила:

— Если уж на то пошло, то твоя Ульяна — хитрая эгоистка и обманщица. Одним словом, подлая баба, а ты придурок. Шикарная шуба, в которой она щеголяла в деревне, непозволительно дорога для человека, стремящегося решить проблему с приобретением для семьи нового жилья.

— Это не ее шуба!!! — крикнул он и… умолк, растерянно приглаживая пятерней волосы, затем совсем тихо добавил: — Просто у Ульяны конституция такая же.

— Волосы в покое оставь. Облысеешь, — заботливо предупредила я, радуясь правильности своих догадок, и толкнула к нему стремянку. Пусть хоть чем-то руки займет. — Мы знаем, что баснословно дорогая шуба не ее. Она принадлежит настоящей Анастасии. И приобретена на деньги того джигита, который прискакал за Настенькой на горячем молодом такси следом за нами. Все очень просто: Настя была на очередном распутье. Захотелось сменить «шило на мыло», иными словами, одного богатенького мецената на другого. Но не хватало уверенности в правильности выбора. Нашлось компромиссное решение — джигит оставлен запасным игроком, а с кандидатом на роль очередного гражданского мужа Настасья куда-то рванула. Не знаю, каким образом она познакомилась с Ульяной…

Я сделала многозначительную паузу и выразительно взглянула на Олега. Он пару раз кашлянул в кулачок и аккуратно пристроил стремянку к стене. Что-то ему не понравилось, и он поправил ее положение. В результате она едва не грохнулась на осторожно приближающуюся из кухни Наташку. Зря подруга решила подать нам кофе в прихожую. Впрочем, по ее версии, в прихожей она намеревалась быть «проездом». Считая нас людьми приличными, не ожидала, что в нее будут швыряться лестницами, тащила чашки в большую комнату, где больше простора для разговора. И деловито добавила, что на данный момент мы с ней по количеству разбитых надежд и связанной с ними посуды квиты.

Олега наши взаиморасчеты не волновали. Он пытался пробиться на кухню, где Наташка до своего рокового кофейного выхода занималась чисткой его полушубка. Следовало остановить твердое намерение Пруткова покинуть нашу гостеприимную обитель. Виртуозно собиравшая и ронявшая осколки чашек Наташка не могла долго заниматься этим неблагодарным делом. Торчать вниз головой, изображая камень преткновения, еще то удовольствие. А ведь запутанный клубок событий только начал разматываться. И я выбрала единственно правильное решение: от души пожелала Олегу отыскать пропавшую жену, которую он без нашей помощи никогда не найдет.

Выпрямившаяся Наташка выронила (на сей раз неумышленно) часть собранных осколков. Похоже, я удивила ее больше, чем Олега, застывшего в обнимку со стремянкой. Это меня отвлекло, я недовольно отметила, что у подруги руки — крюки, все из них валится. Кивнув в знак согласия, она бросила на пол остатки осколков и, отряхнув ладони, продемонстрировала нам их чистоту.