Убийство в Тамбовском экспрессе

— А ко мне, вообще, ни на чем не доедешь, — вздохнула Наташка. — Ир, не хочешь задействовать свои ноги? Впрочем, я передумала. К твоим ногам прилагаются две особо опасные руки.

Часть четвертая Тайна домашних тапочек

1

— Получается, что ты не ехал в нашем поезде из Тамбова! — обращаясь к Олегу, разочарованно отметила Наташка. — Может, передумаешь? Так удобно было считать тебя попутчиком. Мы уже свалили на твою голову ответственность за убийство в тамбуре. Мало того, успели оправдать. Слушай, а кто тебя научил так врать?

— Обстоятельства. Ф-фу, жарко!

Олег бережно поставил на столик поллитровый бокал с чаем.

— После неудачной попытки встретиться с Ульяной, я позвонил матери. Выяснилось, что она действительно больна и находится на даче, но хуже всего то, что пропала Ульяна. Обещала вернуться до одиннадцати ночи, время почти двенадцать, а ее все нет. Вот тут-то и выяснилось, что Улька ввязалась в какую-то дикую историю. Изначально просила мне ничего не говорить, я точно буду против этой затеи, все сорвется. Помешалась на новой квартире, что ли? Мать пыталась ее отговорить от аферы с поездкой, да куда там! А теперь не знаешь, что и думать — в вагоне произошло убийство. Ульку-то мать везла бесплатно, а потому тайком. Как в Тамбов, так и из Тамбова. Пассажиров практически не было, Ульяна находилась в купе одна, за закрытой дверью. Перед прибытием поезда в Москву матери удалось незаметно переправить ее в другой вагон.

— Значит, ты решил, что Ульяна причастна к убийству, — хмыкнула я. — Впрочем, как и мы с Натальей. Поэтому и выкрал пистолет.

— Я не сразу пришел к такому выводу, а только после того, как вы привезли меня сюда. Сориентироваться нетрудно, уж очень место знакомое. Благодаря банке с краской, чуть не лишившей меня жизни. Ну подумайте сами, Ульяна назначает мне встречу на вашей лифтовой площадке, называет номера ваших квартир. Явно не случайно. Она направлялась к вам, что вы упорно замалчиваете. Учитывая ваше искреннее удивление по поводу того, что мою жену зовут Ульяна, а не Анастасия, готов признать: Улька могла представиться вам Настей. Но это ничего не меняет. Достаточно связать воедино все предыдущие события. Мы с вами встречаемся на даче, куда вас занесло якобы в поисках забытых в вагоне вещей. Лучшего повода не придумаешь. Мать явно пытались убить, следы убийства похоронить под пеплом сгоревшего дома. Вы привозите нас в квартиру своей отсутствующей знакомой, где меня арестовывают по подозрению в убийстве в Тамбовском экспрессе и требуют выдать орудие убийства. Через пару часов выясняется, что это орудие хранится у вас, вы старательно пытаетесь его спрятать. А для отвода глаз сочиняете занимательную историю убийства, в которой всю ответственность за это мокрое дело возлагаете на меня. Таким образом надеетесь заставить меня молчать. Я готов молчать, если вы сообщите мне, где прячется Ульяна и где вы прячете шубу Анастасии. Не думайте, что я забыл ваши откровенные намеки на обнаруженную в вагоне «семейную реликвию».

Олег неожиданно закашлялся, мы с Наташкой получили возможность закрыть рты и обменяться впечатлениями от ультиматума. Без слов. С закрытым ртом не разговоришься. Наташка не очень убедительно повертела пальцем у виска, демонстрируя свое отношение к вменяемости Олега, я не очень убедительно почесала затылок и кивнула. А Олега заклинило — он продолжал надрываться мучительным кашлем. И в эти минуты был очень похож на свою мать. Физиономия музыканта полыхала маковым цветом. Несколько раз Наталья пыталась занести кулак над его спиной, но пальцы автоматически разжимались, отказываясь от намерения выбить из Олега болезненный клин. Вместе с дурью.

— Рука на этого дурака не поднимается, — перейдя на массаж собственного подбородка, а потому шепелявя, пожаловалась она. — Еще подумает, что пришибить решила. Надо же, как складно насочинял. Особенно про шубу. Я прямо заслушалась.

— Пусть мучается, это его за нас Бог наказал. Не оставил своей милостью двух непутевых теток, — тихо согласилась я, радуясь вновь обретенной способности говорить. — Собственными неправедными словами подавился. С другой стороны, жалко его. Не пытался натравить на нас «мальчиков» Анастасии. А с третьей стороны, опять-таки ради себя старался. Надеется через нас выйти на Ульяну. По-хорошему.

— По-хорошему получается плохо со всех сторон.

— Ну почему же… Пока он надрывается, мы можем вправить ему мозги. Отодвинь от него чашку с остатками чая. Главное, перебивать не будет. Скорее всего, в его больную голову закралось подозрение о нашем тайном сговоре.

— С кем?

— Это надо у него спросить. Может, с Ульяной, которую мы ошибочно считали Настей, а может, с джигитом. Что если этот бойфренд перестал быть для Анастасии френдом и объявил ей бой. Тайный. Не думай, что несу ахинею, ведь ты сама предполагаешь, что Олег не в своем уме. Хуже ему не будет. Придется рассказать болезному почти всю правду. Беда в том, что, в конечном счете, полными дурами выглядим именно мы с тобой, но делать нечего.