Убийство в «Восточном экспрессе» / Murder on the Orient Express

– Нет, не встречался. Впервые я увидел мисс Дебенхэм, когда мы следовали в охраняемом железнодорожном вагоне из Киркука в Ниссибин.

Пуаро подался вперед. Сейчас он предпочел напустить на себя вид упрямого, туповатого иностранца.

– Месье, я хочу обратиться к вам с большой просьбой. Вы с мисс Дебенхэм – единственные англичане на этом поезде. И мне необходимо узнать ваше мнение друг о друге.

– Звучит довольно необычно, – холодно заявил полковник Арбэтнот.

– Не совсем так. Понимаете, это преступление, скорее всего, было совершено женщиной. Убитого ударили ножом не менее двенадцати раз. Даже chef de train немедленно сказал, что это была женщина. И как вы думаете, что я должен сделать в первую очередь? Я должен в первую очередь «оценить», как говорят американцы, всех присутствующих в вагоне Стамбул – Кале женщин. Но оценить англичанку очень сложно. Они все такие закрытые, эти англичанки… Поэтому я умоляю вас, месье, в интересах правосудия рассказать, что за человек мисс Дебенхэм? Что вы о ней знаете?

– Мисс Дебенхэм, – в голосе полковника послышалась теплота, – настоящая леди.

– Ах, вот как, – заявил Пуаро с напускной благодарностью. – Значит, вы не думаете, что она может быть замешана в преступлении?

– Подобная идея абсурдна сама по себе, – сказал Арбэтнот. – Этот человек был ей абсолютно незнаком – она никогда его раньше не видела.

– Это она вам так сказала?

– Сказала. Она сразу же сделала замечание по поводу его вызывающе неприятной внешности. И если, как вы считаете, в этом замешана женщина – хотя мне кажется, что у вас нет никаких доказательств, лишь досужие домыслы, – то, смею вас заверить, мисс Дебенхэм совсем не та, кого вы ищете.

– А для вас это, по-видимому, весьма важно, – улыбнулся Пуаро.

Полковник Арбэтнот ответил на его слова ледяным взглядом.

– Я даже не представляю себе, что вы хотите этим сказать.

Казалось, что его взгляд смутил сыщика. Тот опустил глаза и стал бесцельно перебирать бумаги на столе.

– Но это все так, кстати… – заметил он. – Давайте вернемся к фактам. Мы имеем основания полагать, что преступление было совершено в четверть второго ночи. Долг заставляет меня поинтересоваться у каждого пассажира вагона, что он или она делали в это время.

– Очень хорошо. Насколько мне помнится, в четверть второго я беседовал с молодым американцем, секретарем убитого.

– Ах, вот как! Это было в вашем купе или в его?

– Я был у него в купе.

– Вы говорите сейчас о молодом Маккуине?

– Да.

– Он ваш друг или просто знакомый?

– Я никогда не встречался с ним до этой поездки. Мы заговорили с ним вчера совершенно случайно, и беседа показалась нам интересной. Обычно я не очень уважаю американцев – пустые и никчемные людишки…

Пуаро улыбнулся, вспомнив мнение Маккуина о британцах.

– Но этот парень мне понравился. У него было несколько совершенно идиотских идей по поводу того, что сейчас происходит в Индии… На мой взгляд, самыми худшими чертами американцев являются их излишняя сентиментальность и идеализм. Так вот, он заинтересовался моим мнением – я ведь провел в этой стране почти тридцать лет. Меня, в свою очередь, интересовало то, что он мог рассказать мне об экономической ситуации в Америке. А потом мы разговорились о мировой политике. Когда я взглянул на часы, то с удивлением увидел, что времени было уже без четверти два.

– То есть в это время вы прервали вашу беседу?

– Да.

– А что вы делали после этого?

– Прошел в свое купе и завалился спать.

– Ваша кровать была уже расстелена?

– Да.

– Вы у нас располагаетесь в купе… дайте-ка я посмотрю… номер пятнадцать. Второе от того конца вагона, который ближе к вагону-ресторану.

– Да.

– А где был проводник, когда вы возвращались в ваше купе?

– Сидел в конце вагона за маленьким столиком. Более того, Маккуин позвал его еще до того, как я вошел в свое купе.

– А зачем он его звал?

– Наверное, чтобы тот расстелил ему постель. Его купе еще не было приготовлено к ночи.

– А теперь, полковник Арбэтнот, я хочу, чтобы вы хорошо подумали. Никто не проходил по коридору, пока вы общались с мистером Маккуином?

– Полагаю, довольно много людей. Я не обращал на это внимания.

– Ах, вот как! Я сейчас говорю о последних полутора часах вашей беседы. Вы ведь выходили в Винковцах, правильно?

– Да, но только на одну минуту. Мела настоящая пурга, холод был просто ужасающий. В этой ситуации душный вагон показался нам настоящим спасением, хотя обычно я считаю, что то, как они топят в этих вагонах, совершенно недопустимо.

Месье Бук вздохнул.

– Очень трудно угодить всем и каждому, – заметил он. – Англичане – они вообще любители все открывать, а вот другие – те все плотно закрывают. Все это очень сложно.

Ни Пуаро, ни полковник не обратили на это замечание никакого внимания.

– А теперь, месье, попробуйте вспомнить, – голос сыщика звучал ободряюще. – На улице стужа. Вы возвращаетесь в вагон, садитесь и закуриваете – может быть, сигарету, а может, и трубку… – Он замолчал буквально на одно мгновение.

– Я любитель трубки. Маккуин курил сигареты.