Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа

Мисс Дебенхэм не ответила. Она подняла глаза и посмотрела на Пуаро в упор. «Вы слишком бесцеремонны», — говорил ее взгляд.

— Что вы думаете о вашей соседке по купе мисс Ольсон?

— Славная недалекая женщина.

— Какой у нее халат?

— Коричневый шерстяной. — В глазах мисс Дебенхэм промелькнуло удивление.

— А! Смею упомянуть и надеюсь, вы не сочтете меня нескромным, что по пути из Алеппо в Стамбул я обратил внимание на ваш халат — он лилового цвета, верно?

— Вы не ошиблись.

— У вас нет с собой еще одного халата, мадемуазель? Например, красного?

— Нет, это не мой халат.

Пуаро быстро наклонился к ней — он напоминал кошку, завидевшую мышь:

— Чей же?

Девушка, явно пораженная, отшатнулась:

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Вы не сказали: «У меня нет такого халата». Вы говорите: «Это не мой» — значит, такой халат есть, но не у вас, а у кого-то другого.

Она кивнула.

— У кого-то в поезде?

— Да.

— Чей же он?

— Я вам только что сказала. Я не знаю. Утром часов около пяти я проснулась, и мне показалось, что поезд давно стоит. Я открыла дверь, выглянула в коридор. Хотела посмотреть, что за станция. И тут увидела в коридоре фигуру в красном кимоно — она удалялась от меня.

— Вы не знаете, кто это? Какого цвета волосы у этой женщины — светлые, темные, седые?

— Не могу сказать. На ней был ночной чепчик, и потом, я видела только ее затылок.

— А какая у нее фигура?

— Довольно высокая и стройная, насколько я могу судить. Кимоно расшито драконами.

— Совершенно верно.

Минуту Пуаро хранил молчание. Потом забормотал себе под нос:

— Не понимаю. Ничего не понимаю. Одно с другим никак не вяжется. — Поднял глаза и сказал: — Не смею вас больше задерживать, мадемуазель.

— Вот как? — Она была явно удивлена, однако поспешила встать, но в дверях заколебалась и вернулась обратно. — Эта шведка — как ее, мисс Ольсон? — очень встревожена. Она говорит, что вы ей сказали, будто она последней видела этого господина в живых. Она, вероятно, думает, что вы ее подозреваете. Можно, я скажу ей, что она напрасно беспокоится? Эта мисс Ольсон безобиднейшее существо — она и мухи не обидит. — И по губам мисс Дебенхэм скользнула улыбка.

— Когда мисс Ольсон отправилась за аспирином к миссис Хаббард?

— В половине одиннадцатого.

— Сколько времени она отсутствовала?

— Минут пять.

— Она выходила из купе ночью?

— Нет.

Пуаро повернулся к доктору:

— Рэтчетта могли убить так рано?

Доктор покачал головой.

— Ну что ж, я полагаю, вы можете успокоить вашу приятельницу, мадемуазель.

— Благодарю вас. — Она неожиданно улыбнулась на редкость располагающей к себе улыбкой. — Знаете, эта шведка очень похожа на овцу. Чуть что — сразу теряет голову и жалобно блеет. — Мисс Дебенхэм повернулась и вышла из вагона.

Глава 12 ПОКАЗАНИЯ ГОРНИЧНОЙ

Мсье Бук с любопытством взглянул на своего друга:

— Я не совсем вас понимаю, старина. Чего вы добиваетесь?

— Я искал трещину, мой друг.

— Трещину?

— Ну да, трещину в броне самообладания, в которую закована эта молодая дама. Мне захотелось поколебать ее хладнокровие. Удалось ли это? Не знаю. Но одно я знаю точно: она не ожидала, что я применю такой метод.

— Вы ее подозреваете, — сказал мсье Бук задумчиво. — Но почему? По-моему, эта прелестная молодая особа никак не может быть замешана в подобном преступлении.

— Вполне с вами согласен, — сказал доктор Константин. — Она очень хладнокровна. По-моему, она не стала бы кидаться на обидчика с ножом, а просто подала бы на него в суд.

Пуаро вздохнул:

— У вас обоих навязчивая идея, будто это непредумышленное, непреднамеренное убийство, и вам надо поскорее от нее избавиться. Что же касается моих подозрений относительно мисс Дебенхэм, на то есть две причины. Первая — случайно подслушанный мной разговор, о нем я пока еще вам не рассказывал. — И он передал любопытный разговор, подслушанный им по пути из Алеппо.

— Очень любопытно, — сказал мсье Бук, когда Пуаро замолчал. — Но его еще требуется истолковать. Если он означает именно то, что вы подозреваете, тогда и она, и этот чопорный англичанин замешаны в убийстве.

— Но это, — сказал Пуаро, — никак не подтверждается фактами. Понимаете, если бы они оба участвовали в убийстве, что бы из этого следовало? Что они постараются обеспечить друг другу алиби. Не правда ли? Однако этого не происходит. Алиби мисс Дебенхэм подтверждает шведка, которую та до сих пор и в глаза не видела, а алиби полковника — Маккуин, секретарь убитого. Нет, ваше решение слишком простое для такой загадки.

— Вы сказали, что у вас есть еще одна причина ее подозревать, — напомнил ему мсье Бук.

Пуаро улыбнулся:

— Но это опять чистейшая психология. Я спрашиваю себя: могла ли мисс Дебенхэм задумать такое преступление? Я убежден, что в этом деле участвовал человек с холодным и изобретательным умом. А мисс Дебенхэм производит именно такое впечатление.

Мсье Бук покачал головой:

— Думаю, вы все-таки ошибаетесь, мой друг. Не могу себе представить, чтобы эта молодая англичанка пошла на преступление.

— Ну что ж, — сказал Пуаро, взяв оставшийся паспорт, — теперь перейдем к последнему имени в нашем списке: Хильдегарда Шмидт, горничная.