Убийство Вампира Завоевателя

Я хотела ему верить. Мне нужно было ему верить. Время нависло надо мной, как тени сливиков, которые, как я знала, поджидали нас впереди. Сколько времени понадобится Арахессенам, чтобы убить меня?

Недолго. Они были очень эффективны.

Семь дней, подумала я, вполне хватит.

Мы с Атриусом стояли в первых рядах его армии. Немногие из его воинов отправились бы в путь вместе с нами — он потерял так много людей, и еще больше должны были остаться, чтобы ухаживать за ранеными. Казалось смешным, что эта армия из ста человек может стать гибелью Короля Пифора.

Но, опять же, это были не люди.

И все же, стоя рядом с Атриусом в узком проеме между зазубренными скалами и ощущая на затылке дыхание своей смертной, я испытывал странное чувство: сырой, неподдельный страх.

Время, сказал мне Атриус, когда я впервые исцелила его. Мне просто нужно время.

Теперь я это понимала.

В то утро, перед отъездом, я села за стол, чтобы написать то, что, как я знала, скорее всего, станет моим последним письмом к Наро. Все они были неуклюжими и неловкими, в них было больше того, что я не сказала, чем того, что сказала. Мирские вопросы, которые не имели значения — Как ты себя чувствуешь? Как они к тебе относятся? Как погода в Васай?

Он, конечно, так и не ответил.

Сегодня утром я долго сидела перед чистым листом бумаги и не писал. Мне казалось нечестным вести с ним обычную вынужденную светскую беседу, даже если это был самый удобный вариант.

Я отказалась от удобного варианта.

Я, скорее всего, скоро умру. Он, скорее всего, тоже скоро умрет. Нас обоих медленно душили те, кто забрал всю нашу веру. Нам некого было винить, кроме самих себя.

Для чего, черт возьми, мы притворялись?

Поэтому на этот раз я написала то, что действительно имела в виду.

Наро…

Я люблю тебя.

Прости меня за то, что я тебя подвела.

Я прощаю тебя за то, как ты подвел меня.

Может быть, в следующей жизни все будет по-другому. Но если нет, то, что я чувствую в этой, остается неизменным.

Я люблю тебя.

Виви.

Это было короткое письмо. Всего несколько предложений. И все же, что еще можно было сказать, кроме этого? Что еще я могла предложить ему?

Сейчас, у входа на перевал, когда надо мной нависла смерть, я снова задумалась над этим вопросом. Это было все, что у меня было, но мне все равно казалось, что этого недостаточно.

Я чувствовала, как Атриус смотрит на меня. Он нервничал не меньше меня, но его присутствие успокаивало меня. Я сглотнула, пропуская густой комок в горле, тяжелый от страха и вины.

— Что случилось? — спросил он.

Его голос был резким и в то же время мягким.

Он слишком много видел.

— Ничего, — ответила я и начала идти вперед, но он поймал меня за руку.

— В чем дело?

Я приостановилась, борясь с тем же чувством, что и сегодня, когда я писала письмо Наро, — словно вопрос Атриуса был еще одной чистой страницей передо мной.

Я снова повернулась к нему.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещал, — сказала я.

В голосе промелькнуло беспокойство. Он нахмурил брови.

— Пообещай мне, что ты будешь идти дальше, — сказала я. — Даже если потеряешь меня. Обещай мне, что твоей единственной целью останется Король Пифора.

Молчание. Его беспокойство усилилось.

Я изменила его хватку, теперь я держала его за руку, притягивая ближе.

— Смерть — это то, что происходит, когда ты стоишь на месте, — сказала я. — Не стой на месте. Ни для чего.

Наконец он опустил подбородок, кивнув.

На меня накатила волна облегчения. Я обернулась к перевалу перед нами.

По моим ощущениям, именно так и должен выглядеть путь в подземный мир.

— Ты готов? — спросила я.

Он не был готов. Я это чувствовала. Но он все равно ответила без тени неуверенности:

— Да, — потому что Атриус работал только в абсолюте. Я ценила это в нем, хотя и знала, что именно это качество погубит меня.

— Хорошо, — ответила я.

Именно мне предстояло сделать первый шаг, уводя нас в туман.

Я ненавидела следить за нитями через камни. Они были гораздо более непрозрачными, чем почва или вода, и в них было так мало жизни, за которую можно было бы уцепиться. Эти были одними из самых страшных — бескрайние просторы зазубренной смерти.

Промежутки между ними были настолько узкими, что не более двух человек могли идти плечом к плечу, да и то с трудом. Я вел группу, как навигатор, указывая нам путь. Хотя у вампиров зрение в темноте было гораздо лучше, чем у людей, проблема заключалась не в темноте, а в тумане. Человек здесь был бы функционально слеп. Вампиры могли видеть то, что лежало прямо перед ними, но не более того. Конечно, не настолько, чтобы в одиночку пробираться через каменный лабиринт.

Это была моя задача.