Убийство за четвёртой стеной

— Это… Это та… Это та гражданка Миронова! Я вам говорил… Она… Она того… Её же совсем так же ударили…

— Она была потерпевшей по делу о нападении в конце июля, а теперь она единственный свидетель по этому делу, я так понимаю, этим ты меня хотел удивить? — Правосудов наигранно вздохнул и покачал головой. — Зря я надеялся, что ты скажешь что-то действительно важное. К примеру, я выяснил, что на нашего таксиста и гражданку Миронову напал один и тот же человек.

Максим Егорович, который только-только успел перевести дух, охнул и размашисто перекрестился. Удовлетворённый этой реакцией Правосудов вновь самодовольно улыбнулся.

— Невероятно, товарищ капитан. Как вы узнали? Эксперты ведь ещё даже не закончили осмотр трупа. Поразительно. Это настоящая честь следить за вашей работой.

— Я определил это по характеру ран — обеих жертв ударили в затылочную область тупым предметом под одинаковым углом и с одинаковым усилием. Я уверен, эксперты подтвердят мои слова, к несчастью им понадобится для этого слишком много времени. В связи с этим остаётся лишь один вопрос, на который я намерен найти ответ в самые ближайшие сроки, — что связывает вас с убийцей, Оксана Юрьевна? Оксана Юрьевна? Куда она делась?

Таксисты из приложения не спешили откликнуться на вызов. Винить их в этом было сложно. Мозги последнего, кто решился её подвезти, сейчас аккуратно лежали в семнадцати пакетиках с подписью «Мельников К. С.».

Бесцельно бродя в ожидании отклика, Оксана поравнялась с кассиром заправки. Парня всё ещё била крупная дрожь, и даже в предрассветных сумерках его лицо отливало явной зеленью. Непонятно было, что травмировало его сегодня больше: впервые увиденный труп или полчаса весьма пристрастного допроса, во время которого двое крепко сбитых мужчин в штатском обвиняли его во всех преступлениях, совершённых со дня изобретения уголовного права. Единственным, что они смогли из него вытащить, оказалось содержимое желудка, уж очень сильно кассир перенервничал. И при всём этом, к девушке у полицейских вопросов не имелось вовсе…

«И правда, почему?»

Очень интересный вопрос. Однако думать о том, насколько сильно он противоречил элементарной логике не получалось, ведь все мысли Оксаны занимал совсем другой вопрос, даже при том, что она уже знала на него ответ.

«Нет, не дождёшься».

Она точно знала, почему Белый Кот напал именно сейчас. Оставалось только произнести это вслух.

«Отвали. Я поймаю такси, сяду на самолёт и навсегда забуду этот дурдом».

Обманывать себя у неё получалось плохо.

«Я тебя не слышу, ты не настоящий».

Признанию уже не терпелось сорваться с языка.

— Боже, пожалуйста! Я героиня тупого детектива и не смогу от него сбежать! Доволен, а теперь заткнись!

Глава пятая, в которой показана наглядная разница между павлином и цыплёнком табака

С момента смерти таксиста прошла уже неделя…

— Что б тебя!

Оксана подскочила со стула и ткнула в случайно выбранное место над собой, представив, что именно там находится Рассказчик. Почему она решила, что он наблюдает за ней сидя на люстре, навсегда останется загадкой.

— Слышь, звук на ноль организуй, а? — шикнула на подругу Юлька. Красотка неловко, но обезоруживающе улыбнулась другим посетителям кафе и с силой дёрнула за рукав Оксаны. Та села, но продолжала буравить взглядом потолок заведения. — Завязывай давай. На нас и так все пялятся.

— Пусть он завяжет.

— Короче, я прочитала всё, больше мы ничего в нете не найдём. Мировой дядька был, конечно. У нас полгорода его компания построила, а он вообще не звездился от этого. И на благотворительность подкидывал. Площадка для спортиков у моего дома, это он сделал, оказывается. А те страшные бараки на Пятьдесят-третьей помнишь? В думе хотели отдать их под очередной торговый центр, а он добился, чтобы вместо них парк построили. В общем супер клёвый дядька, жалко его капец. И жену его, хорошая такая была. Но ещё больше жалко, что между вами вообще ничего общего нет. Он богатый, успешный, добрый, щедрый, столп общества, так сказать. Ну и довольно миленький, на фотках, по крайней мере.

Оксана наградила товарку взглядом исподлобья, в котором читалось если и не обещание мучительной смерти, то как минимум пожелание очень неприятной и постыдной болезни. Однако возразить ей она не могла. Кирилл Мельников был во всех смыслах замечательным и выдающимся человеком, в то время как Оксана выделялась разве что своей безграничной посредственностью.

— Да вы оба сговорились, что ли?

— Ась? Ты чё?

— «Ничё»! Всё, уже без пяти, я пошла.