Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет)

— Он может быть замешан в дела, связанные с торговлей произведениями искусства. Картины, статуэтки, даже не знаю, что еще. Питаю каплю надежды, что хоть Паркер об этом что-то знает. Теперь второе дело. Пламкетт должен появиться в Мандалай-хауз в одиннадцать тридцать. Предполагается, что он прибудет морем к частному причалу генерала. В таком случае я сам задержу его. За этой дорогой я буду следить лично. Но он может оказаться более хитрым и приехать со стороны города. Его цель — павильон, в котором по утрам работает генерал. Знаете, это то здание на краю пропасти? В вашу задачу входит не допустить Пламкетта на территорию поместья со стороны суши. Он не должен попасть в павильон, это вопрос жизни и смерти.

— Звучит очень драматично, — сержант Хиггс потер руки. — А как он выглядит, этот господин Пламкетт, которого я должен задержать?

— Не знаю, — усмехнулся Джо. — Надеюсь, что Паркер знает и даст нам его словесный портрет. Но даже если он не поможет, думаю, мы вместе сможем найти выход, не правда ли?

Джо повернул назад, высадил сержанта на перекрестке, условился встретиться с ним завтра в семь часов утра.

Входные двери были заперты. Чанда, сидевший в кресле в холле, бесшумно поднялся, увидев Алекса.

— Теперь я могу запереть, — тихо проговорил он и еще более понизив голос, спросил: — Вы предприняли какие-либо шаги в нашем деле?

— Надеюсь, что да. В любом случае могу вам ручаться, что со стороны Георга Пламкетта немногое будет угрожать генералу Сомервиллю… и Георг Пламкетт может быть нам благодарен. Пистолет в руках даже девяностолетнего старика может поразить его врагов. Спокойной ночи…

Он тихо поднялся наверх. Зевнул, предвкушая отдых. Но вечер еще не кончился. Войдя в комнату, он увидел Каролину. Та сидела в кресле, откинув голову на подлокотник. Рукой она придерживала маленькую подушечку.

Джо приблизился к ней и тихонько поцеловал ее в лоб. Каролина открыла глаза и удивленно огляделась.

— Ох, это ты… Что я здесь делаю?

— Казалось бы, что это я должен задать тебе такой вопрос. Но не задам. По твоему лицу делаю вывод, что ночной визит не имел целью компрометацию нас в глазах населения этого дома…

— Тише, — она стремительно повернулась к двери. — Я пришла потому, что… — потряся головой, она прогнала остатки сна. — Послушай, Джо, тебе не кажется, что сегодня дедушка использовал те же самые выражения, какие были в письмах? Ты, вероятно, не обратил внимания, потому-то я и пришла. Послушай, я думаю, что он тоже получил их! Я решила, что ты обязан об этом знать, если сам не заметил. Естественно, я не понимаю, какое это может иметь значение… Но я подумала, что это моя обязанность.

— Да, — Джо уселся на подлокотник кресла и погладил ее по волосам. — В первом письме там был оборот «сухой, костистый старик»… а генерал сказал нам: «если такой костистый старик, как я, может говорить с оптимальной точностью…» Эта «оптимальная точность» была в третьем письме, если я не ошибаюсь. Кроме того, в этом письме сообщалось о господах Коули и Джоветте, что «вскоре они перегрызут друг другу глотки», а твой дедушка сказал: «могут перегрызть друг другу горло» — в обоих случаях речь шла о твоей приятельнице Мерил Перри. Нет необходимости добавлять, что убийство, которое он инсценировал, также было одним из трех, описанных анонимом, а именно заколоть, использовав для этой цели стилет из его коллекции оружия.

— Как это? Значит, ты все знаешь? Заметил?

— Джо Алекс замечает все.

— Джо, что все это значит?

— Это значит, что генерал старый человек. А ум старых людей склонен к повторению тех же самых оборотов и понятий многократно, причем они не отдают себе в этом отчет. Старички часто рассказывают одним и тем же людям несколько раз тот же самый анекдот, правда? Действует тот же самый закон.

— Но что все это значит, Джо?

— Это значит, что тебе следует выспаться.

— Ты прав. Утром я должна рано встать. Дедушка утверждает, что больше всего на свете ему нравится кофе, который завариваю я. А по утрам за работой он выпивает его целое море. Спокойной ночи, любимый… Как хорошо, что ты все знаешь.

— Спокойной ночи… Не всегда и не все.

У двери она задержалась, обняла Джо.

— Спокойной ночи, — повторила она тихо.

Глава 10 Генерал Сомервилль сидел за столом…

Когда прошло время, которое смягчает все ранее происходившие события, Джо Алекс постепенно перестал думать, что тот день, начавшийся мирно и спокойно, был величайшим поражением. Вопреки своим ощущениям, он понимал, что ему не в чем себя обвинять. Убийца с неумолимой логикой предусмотрел абсолютно все, а в случае, если что-нибудь помешает, он просто отказался бы временно от исполнения и в безопасности переждал, чтобы нанести удар с абсолютной точностью.