Убийца для оборотня

– Вы одна путешествуете? – молодая женщина, одетая в легкое не по погоде платье, выбежала из конюшни и взяла у меня из рук уздечку.

– Да, одна. К сожалению.

Я, наверное, не так бы печалилась из-за того, что покидаю родные земли, будь рядом Касия. Но подруга осталась со стаей. За нее тоже решил Грир, а она, как и прочие оборотни из Волчьего угла, не имела возможности противиться его воле. Да и не хотела.

После нашего разговора в таверне Ланс уехал. Тяжелым шагом вышел на улицу, запрыгнул на своего жеребца, стегнул по лоснящемуся крупу хлыстом, а я в окно смотрела, как удаляется прямая фигура всадника. Пирс словно поджидал прямо под дверью. Едва лес скрыл герцога, мужчина вырос прямо передо мной с постным лицом и стаканом вина.

– Вожак сказал, что вы наверняка захотите поговорить с Касией, и разрешил ждать ее здесь.

– Благодарю.

– Но я бы советовал убираться отсюда сейчас, – добавил недобро. – Все равно вам тут никто не рад.

– Предпочту воспользоваться гостеприимством Грира, – ответила хмуро.

– Воля ваша, – хмыкнул, пожав плечами, и плюхнул на стол стакан с такой силой, что четверть налитого расплескалась. Протирать не стал, сделал вид, что не заметил, и ушел по каким-то своим делам.

Подруга вошла в таверну, когда деревня уже утопала в сумерках. Я бросилась к ней, крепко обняла. Она не отстранилась, но просто стояла как столб, когда мои руки обвили ее хрупкое тело.

– Прости, – выдавила она с трудом. – Ты наверняка считаешь меня последней сукой.

– О чем ты? – я глянула в бледное лицо, на котором читалось множество противоречивых эмоций, которые Касия довольно неумело пыталась скрыть.

– Я все рассказала Гриру, но не потому что хотела тебя предать, а просто не могла по-другому, мне пришлось подчиниться, – девушка пожала худыми плечиками.

– Теперь уже неважно, – я махнула рукой. – Он не хочет меня больше видеть, и всего-то лишь, – скрыла за самодовольной улыбкой горькое ощущение пустоты в груди. – Главное, что все это закончилось, верно? Теперь мы можем уехать, как и собирались.

– Уже поздно.

– Ты права, уже темень. Тогда дождемся утра – и в путь. Я уже придумала, как перевести деньги в Тилатский банк…

– Ты не поняла. Я никуда не уезжаю, – Касия подняла тоскливый взгляд. – Теперь я должна быть со своей стаей.

– Тебе герцог запретил? Да к черту его! Мы можем сбежать, и он нас никогда не найдет!

– Я не могу нарушить его приказ, понимаешь? Когда Грир вышел из тюрьмы и вернулся в замок, едва переступил порог, я его почувствовала. А когда он зашел в комнату… Это дерьмовое ощущение, когда хочется упасть на пол, смотреть на него и скулить как побитая псина.

В каком-то смысле и я подобное испытывала, если задуматься… Побитая псина – лучшего определения к тому, во что я превращалась рядом с ним, и не придумаешь.

– И когда он что-то требует, просто нет возможности поступить ему наперекор, – продолжила наемница. – Хозяин пришел ко мне и задал всего три вопроса, и я выложила все, что знаю.

– Какие три вопроса? – спросила, понизив голос.

– Кто я, кто ты и третий, – Касия тяжело вздохнула, – как я к тебе отношусь.

– И..?

– Я не могу ему соврать, помнишь? – подруга отвернулась и стала смотреть на одинокую свечу на столе, будто ничего интересней в жизни не видела. – Я ответила, что боюсь быть рядом с тобой.

– Что? – из груди вырвался нервный смех. – Ты? Боишься? Хоть раз я дала тебе повод?..

– Дохрена раз, если быть честной, – девушка перевела унылый взгляд на меня. – Я просто твое оружие или что-то вроде. Тебе постоянно нужна помощь, а у меня никогда не хватает сил отказать. И всегда это дерьмово заканчивается.

– Вовсе нет! – выкрикнула я настолько спешно и категорично, что поняла – это самозащита. – Я тебя люблю, – добавила уже спокойней.

– Тогда это чертовски странная любовь.

– Но теперь я отхожу от дел, все будет иначе. Давай уедем, и я докажу, что готова ради тебя на все.

– Вожак запретил мне быть с тобой, – она сделала долгую паузу и снова уставилась на свечу. – Но я буду скучать.

Вот как ты наказал меня, гребаный оборотень? Не только выставил вон, но и забрал единственную родную душу. Проклятье! Как же жалею, что не убила тебя в день нашей первой встречи. Тогда бы, наверное, рука не дрогнула.

В груди зародился истошный крик ярости, обиды, боли. Он жег изнутри, распирал ребра, но я держала его в себе, когда целовала Касию на прощание, когда ехала по узкой улице Волчьего угла. Лишь в десятке миль от деревни остановила лошадь, упала на землю и выпустила горький вопль в непроглядную темноту осеннего леса.

– Не страшно? – женщина, ласково трепала кобылу за гриву и внимательно глядела на меня. О чем она спрашивает, я поняла не сразу.

– Что?

– Одной не страшно?

– Нет. Но есть вещи страшнее страха.

41. Милый Эмиль