Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке

Она вспомнила о куске бумаги, который подобрала, и вынула его из кармана пальто. Он был хрупкий и шелушился по краям. Она попыталась прочитать написанное; мелким аккуратным почерком просто указывалось: Эней Синклер, а рядом с именем стояла дата — седьмое мая 193… последняя цифра могла быть семеркой или девяткой. Место под фамилией было пустым. Это выглядело так, словно фамилии располагались с одной стороны, а записи, относящиеся к ним, с другой. К несчастью, страница обгорела по диагонали, так что, хотя фамилия была хорошо видна, никакой информации, относящейся к ней, разобрать было невозможно.

Если это страница из скоросшивателя, подумала Кристина, что вполне вероятно, то от нее мало пользы. Она вложила этот фрагмент в двойной лист из ученической тетради, осторожно его сложила и положила в портфель, засунув его для большей надежности в книгу.

Девушка счистила щеткой золу и пыль со своего пальто, сняла его, расчесала волосы и села перед стопкой тетрадей. Вскоре пришла первая из ее коллег, Джоан Дати; она быстро вошла, весело бросила ей: «Доброе утро», а затем, что-то пробормотав об организации урока, ушла в кабинет домоводства. Затем появилась Элспет Армстронг, учительница физкультуры, неся в руках клюшки, которые с грохотом рассыпались по полу, что заставило Кристину подскочить.

— Я нашла их в комнатке Туэчера, это новая партия. Я заберу их в гимнастический зал после богослужения.

Кристина помогла подобрать клюшки, а затем пришла Эндрина. Глаза ее сверкали, а щеки разрумянились за время прогулки от коттеджа до школы.

— Ты не обиделась, что тебе пришлось идти пешком? — спросила Кристина.

— Нисколько. Утро — восхитительное, все покрыто снегом и выглядит веселее, чем обычно. Но что у тебя произошло, Крис?

— Позднее скажу. Немного разыгрались нервы.

— Ладно. Но ты не забыла, что должна подвезти меня на станцию, чтобы я успела на поезд, идущий в четыре тридцать на Глазго.

— О! У меня совсем вылетело из головы. Но все будет в порядке.

А затем пришла Энн Смит. «Как странно, — подумала Кристина, злорадствуя, — если Эндрину холод взбодрил, то у Энн покраснел нос и побледнели щеки». Она любезно сказала:

— Не замерзли, Энн?

— Нет. Я люблю пройтись по морозцу. Это полезно для кровообращения. Моя мать говорит, что у современных девушек слабые щиколотки, потому что они слишком много ездят на машинах.

— Пока мне нет необходимости заботиться о кровообращении, — сказала Кристина.

Энн взглянула на нее своими маленькими блестящими глазками.

— Раз уж мы заговорили о машинах, скажите, не видела ли я в вашей машине вчера вечером Дэвида Роналдсона? — Она не стала дожидаться ответа. — Он очень хорошо выглядит, не так ли? Но он ужасный ловелас. Моя мать говорит, что на Вест-Индских островах он женился, а теперь бросил свою жену, об этом всем известно, а сегодня вечером он пригласил меня в бадминтонный клуб на танцы. Мы с ним старые приятели, в школе мы учились в одном классе. — Она повернулась к зеркалу, радостно себе улыбаясь и поправляя волосы. К счастью, раздался звонок на богослужение, и Эндрина, которая внимательно прислушивалась к их разговору, прошептала Кристине:

— Крис, звонок тебя спас, — и повернувшись к Энн, сказала: — Я знаю!

Не в первый раз Кристина благодарила судьбу за то, что у нее есть работа. Ей нравилось расписание занятий на сегодня. День начался с разбора «Макбет» в четвертом классе, и, как всегда, она сосредоточила все свое внимание на взаимосвязи языка, характеров и эмоций. Первые три урока прошли быстро. В перерыве Джейн Мелвилл, как только Кристина направилась к учительской, дотронулась до ее плеча и заметила:

— Что вы скажете о том, что вас застали в бойлерной с молодым человеком? — Она была в веселом настроении. — Сэр Уильям поговорил с директором, и последний решил, что мне следует с вами побеседовать! Я заявила директору, который со мной согласился, что я не несу никакой ответственности за моральный облик преподавателей, которые, наверное, могут распоряжаться своей жизнью как совершеннолетние. Я не сказала ему, что не могу вообразить более неблагоприятного места для того, что в восемнадцатом столетии называли «внебрачный флирт», чем бойлерная академии Финдлейтера! — Затем, уже серьезно, она добавила: — Я не спрашиваю, что вам там было надо, но, Крис, оставьте это дело полиции. Вы видели, что случилось с Мейбл… не вмешивайтесь. — Она понизила голос: — Мейбл будет подвергнута кремации завтра.

И она отправилась в свою комнату.

У Кристины не было возможности поговорить с Эндриной наедине до тех пор, пока они не поехали домой на ленч. Тогда она рассказала ей о том, что произошло этим утром.

Эндрина выслушала ее, не прерывая, а затем сказала: