Убийца яутжа (СИ)

Киан’дэ быстро прошел к круглой чаше, служившей раковиной, и подставил руки под поток воды. Опершись на каменные бортики, он налег на них своим немалым весом, тихо и утробно рыча, и поднял на стеклянную поверхность, которой была выложена стена, глаза. В ней слабо отражалось его лицо.

Его настоящее лицо.

Узкие миндалевидные глаза, красные и яркие, такие же цветом, как кожа. Узкая челюсть и высокие скулы. Левая верхняя жвала сохранила теперь только одно кольцо. А нижняя правая сломана и срослась очень криво, так, что неестественно уходила внутрь, будто еще один клык.

Короткие, неровно обрезанные, черные дреды гладко спадают на шею, топорщась на концах.

Высокие надбровные дуги вразлет были покрыты костным наростом, и одну бровь пересекали глубокие шрамы от шакрамов. Скулы также избороздили шрамы и рубцы. Но хуже всего — это выжженное клеймо на лбу. Серп, от которого никуда не спрятаться.

Взревев, Киан’дэ развернулся и с такой силой ударил стену ступней, что стекло осыпалось водопадом прямо на него, оставляя на его обнаженных руках и груди мелкие кусочки.

Он ненавидел весь мир, но больше всех ненавидел себя. И это лицо.

Видеть себя не было сил, и прятался Киан’дэ не от чужих. Но от себя прятаться было еще страшнее и больнее. Метнувшись в комнату, он поднял маску и надел ее, а после покрыл плечи и обнаженные руки накидкой.

Пришло ваше время, ублюдки.

Он покинул отсек, последней сняв со стены глефу и неся ее в руках.

Таким Алиса его еще не видела. Она подозревала, что у каждого есть свой предел — и кажется, этот предел Киан’дэ уже преодолел. Каждое движение — точеное и резкое, в его походке и жестах нет ничего лишнего. Он тихий и молчаливый, но излучает странную, мрачную уверенность, и Алиса, сидя в третьем ряду, видела, как яутжа, независимо от их роста, комплекции, экипировки молча расступаются перед чемпионом.

Он снял накидку, аккуратно повесив ее на сетчатую стенку, сквозь которую прошел, как через ворота, и Алиса увидела мускулистые напряженные руки, покрытые татуировками. Поверх бедер из-под широкого кожаного пояса свисали длинные лоскуты черной ткани, оплетавшие ноги.

Едва ступив на арену, Киан’дэ тихо оскалился под маской, оглядев своего противника. Высокий коренастый яут-охотник (классический, подумал про себя убийца) решил попробовать свои силы против действующего нового чемпиона.

Он провернул в руке телескопическое копье, раскладывая его, и тихим рыком поприветствовал Киан’дэ. Но межгалактический киллер не собирался отвечать на это приветствие. Вместо этого он мрачно провел рукой по горлу, показывая, что собирается сделать с охотником — и только распаляя молодого яутжа.

Пока их громогласно представляли, Киан’дэ ходил взад-вперед, будто крупный хищник, посаженный в клетку. Дольше болтают, чем продлится весь бой, — подумал он.

Едва он услышал звонкий звук гонга, как сорвался с места и побежал на охотника. Взвесив в руке легчайшее копье, яутжа встал в удобную боевую позицию, готовясь схватиться с бегущим противником лицом к лицу. Признаться, такого напора и ярости он не ожидал, но даже обрадовался, что ему попалась сложная мишень.

Будет приятно повесить этот трофей себе на стену.

Киан’дэ высоко подпрыгнул, в прыжке разворачивая глефу и обрушиваясь на охотника. Тот отразил удар, но убийца легко скользнул по копью, зацепив его изогнутым клинком глефы, и принялся фехтовать так быстро, что охотник не сразу поспел за темпом.

Уклоняясь от второго конца глефы, охотник получил несколько мощных ударов ногами — и рыкнул, когда Киан’дэ отшвырнул его на спину.

Быстро поднимаясь, охотник упустил несколько ценных секунд, и Киан’дэ вновь ловко сделал ему подсечку и пронзил его горло глефой. Кровь брызнула фонтаном на доспехи и голые руки Киан’дэ, окропила его маску зелеными каплями, и хищник издал громкий рык, провернув клинок в горле противника, еще живого. Охотник булькнул, взялся рукой за древко глефы и попытался вытянуть ее, но Киан’дэ провернул лезвие ещё раз, наклонившись над молодым яутом. Все, что видел охотник меркнущим взглядом, в агонии, было два алых глаза. Киан’дэ рыкнул, точным ударом ломая руку, которой охотник держался за древко. А после с яростью проламывая его череп ногой. Рыча, он опускао ногу ещё и ещё раз, пока кости не треснули, а Киан’дэ не продавливал мягкий мозг, разлетевшийся по песку вместе с осколками черепа.

Алиса вздрогнула. Этот демон не был похож на Киан’дэ. Это был жестокий, хладнокровный, но неожиданно взбесившийся убийца, наслаждающийся тем, что он делал. Мышцы на руках стали каменными, и каждая капля крови на них рисовала новый узор поверх татуировок, кажущихся письмами мертвых. Он чуть расставил ноги и, вдруг зарычав, пинком перевернул тело противника и сильным ударом вогнал руку глубоко в плоть, после чего вырвал позвоночник яутжа, но не в качестве трофея. Презрительно рыча, он швырнул его в сетчатую стену арены, так, что кровь и остатки плоти разлетелись по первым рядам.