Убийца из детства

– Погоди, погоди! – остановила ее старая учительница. – Заходите! Потом разберёмся, что за новый кавалер у тебя.

– Какой кавалер? – притворно возмутилась Таня. – Когда это я к вам с кавалерами приходила?

– Не тарахти, стрекоза! – проворчала Светлана Алексеевна. – Проходите.

Постукивая тросточкой и шаркая ногами, хозяйка ушла в кухню.

– Вы ничего не делайте, Светлана Алексеевна! – крикнула ей Таня, подавая Журавлеву тапочки. – Я сейчас все сама сделаю!

И потащила Журавлева за руку.

Кухонька в «брежневке» учительницы была невелика и небогата, но опрятна. Красивая занавеска на окне, в углу довольно ворчит неубиваемый холодильник ЗИЛ, мебель тоже из прошлого века, но вполне приличная. Светлана Алексеевна взяла с плиты чайник, но Таня отобрала его.

– Я же вам сказала, что все сделаю. Садитесь и развлекайте гостя.

– Вот же неугомонная! – довольно проворчала Светлана Алексеевна. Но послушно отдала чайник и направилась к столу.

– Я вам кароб-сироп принесла! Как и обещала! – объявила Таня, показывая учительнице бутылочку.

– Спасибо, Танечка! Инструкцию не забудь написать. А то забуду, как принимать.

– Уже написала! Вот она, под бутылочкой будет, – ответила Таня. По-хозяйски открыла шкафчик и поставила сироп на полочку с другими пузырьками.

– Спасибо, Таня! – поблагодарила Светлана Алексеевна, по-стариковски причмокивая губами. – Так кого это ты ко мне привела?

– Не узнаете? – ответила Таня вопросом на вопрос, наполняя чайник.

– Да разве ж вас всех упомнишь? – вздохнула учительница, а сама внимательно вглядывалась в лицо Журавлева. – Сколько вас у меня было – не сосчитать. Вы в одном классе учились?

– Ох, и хитрая же вы! – притворно возмутилась Таня. – Если скажу, что он из нашего класса, вы сразу вспомните. Недавно фотографии смотрели.

– Да я узнала уже! – довольно улыбнулась Светлана Алексеевна. – Женя Журавлев?

– Фамилию угадали! – кивнул слегка удивленный Журавлев. – Но я не Женя.

– Ой! – всплеснула Светлана Алексеевна сухонькими руками. – Извини, оговорилась. Боря! Боря Журавлев!

– Правильно! – похвалила ее Таня, накрывая стол.

– Там у меня вина немножко есть! – заговорщически сказала Светлана Алексеевна. – Достань!

– И вы будете? – спросила Таня.

– Выпью рюмочку! – подтвердила учительница. – За такую встречу!

И начался вечер воспоминаний. От рюмки красного вина на щеках Светланы Алексеевны заиграл румянец, да и сама она взбодрилась. Сначала расспросила Журавлева, как у него сложилась жизнь. Ее интересовало все. На кого выучился, где работал. Женат ли, сколько раз, сколько детей, есть ли внуки. Потом отправила Таню за фотографиями.

– Все не носи! – скомандовала она. – Ваш выпуск найди!

– А то я не знаю, что принести! – повернулась Таня к Журавлеву. – У нее там этих альбомов! Штук сто, наверное.

– Ну что, Боря! – сказала Светлана Алексеевна, когда они остались вдвоем. – Хорошо жизнь прожил! И отработал достойно, и семью поднял. Соскучился по родине-то?

– Не соскучился, так не приехал бы.

– Верно! У тебя родители живы?

Журавлев отрицательно покачал головой.

– А похоронены где? Здесь?

– Нет. Там.

– Ну, тогда ладно. Не забыты. Могилки не зарастают. Это важно! Когда уезжаешь?

– Думаю, завтра-послезавтра.

– Одноклассников повидал?

– Встретились со всеми.

– Молодец! – похвалила его Светлана Алексеевна.

Вернулась Таня с альбомом фотографий в руках.

– У тебя такой есть? – спросила она Журавлева.

– Был. Только в какой-то из переездов потерялся.

Светлана Алексеевна взяла альбом в руки:

– Я люблю альбомы листать. На себя молодую посмотреть. На учеников. Столько разного вспоминается! Казалось бы, давно забыло, быльем поросло. А посмотришь фотографию тех лет, и вдруг сам собой всплывет эпизод. Какая-то мелочь, вроде бы! Пустячок! Но это так интересно! А бывает, что и забавно! Ведь в мои лета люди живут прошлым. Только воспоминания помогают не впасть в тоску от того, что молодость, красота, радости, любимая работа – все в прошлом! И не осталось в жизни ничего, кроме смирения со своей беспомощностью и бесполезностью.

– Ну что вы говорите! – попыталась Таня отвлечь ее от грустных мыслей, но Светлана Алексеевна остановила ее решительным жестом:

– Не смей перечить! В угол поставлю! Учитель всегда прав!

И весело, даже озорно засмеялась:

– Я такая была? Строгая?

– Нет! – серьезно ответил ей Журавлев. – Вы никогда такого не говорили! Не пытались давить. Как некоторые другие. Потому мы вас очень уважали.

– Но и побаивались! – вставила Таня. – Озоровать на ваших уроках не смели!

– Ну и славно! – согласно кивнула Светлана Алексеевна. – Только кончайте с дифирамбами. А то я и в самом деле поверю, что вы меня любили!

– Так мы и любили! – воскликнула Таня. – Скажи, Боря!

– Очень любили! – подтвердил Журавлев. – И сейчас любим!

– Ой, льстецы! – покачала головой Светлана Алексеевна. – Но приятно! Ладно! Читай, Таня, что вы тогда под своими фотографиями написали.

Таня начала зачитывать надписи.

– Только вперед. Не смотреть по сторонам! И никому не уступать дорогу!

– Кто это так написал?

– Старков.

– Похоже на него, – кивнула головой Светлана Алексеевна. – Таким я его и помню.