Убийца из прошлого

Такого блаженства Разруляев никогда не испытывал. Плотскую свою нужду привык справлять с солдатками, несчастными бабами, мужьям которых выпал рекрутский жребий. Из-за нужды не отказывали никому. А после удовлетворения потребности на Сергея Осиповича накатывала брезгливость. С Наташкой же он испытал ту самую сладость, о которой она говорила. Отдал ей всего себя, а взамен получил в два, в три, в миллион раз больше.

Может, зря он клял Гуравицкого? Может, его послала Судьба? Разве был бы так счастлив с Ксенией? Нет, вечно испытывал бы неуверенность из-за своей непривлекательности и низкого происхождения. И она стеснялась бы — ее товарки по пансиону все замужем за князьями. И еще, теперь в этом Разруляев был уверен, Ксения стала бы изменять. От Гуравицкого за пару часов потеряла голову. А сколько их таких молодых красавцев?

А для Наташки он будет и царь, и бог.

— Мне пора, — прошептал Разруляев. — Нет, что ты, не навсегда, я теперь ни за что тебя не покину. Всего на часок. Забегу на почту, дам телеграмму.

— Тогда я с тобой.

— Не стоит. Потом мне еще к сестре. Понимаешь, у нее связи, мигом пристроит меня на службу.

— Значит, стесняешься меня?

— Что ты? Конечно, нет. Но Анну надо подготовить.

— Может, ну ее, вашу службу, Сергей Осипович? Будете сидеть дома, читать ваши книжки… Платоша-то мой и дня не работал. Жили на мои. Я ведь кружевница первый класс. Мои кружева царица носит.

— Хорошая ты моя, — поцеловал Наташку Сергей Осипович. — Я мигом.

— Не уходите…

— Нет, пора. А то телеграф закроют.

Сестра была полной противоположностью Сергею Осиповичу — характер имела решительный, а фигуру поджарую. Покойному отцу удалось выдать дочь-бесприданницу всего лишь за никчемного письмоводителя в чине губернского секретаря. Каким-то чудом (Сергей Осипович подозревал адюльтер) Анне удалось добиться перевода мужа из Новгорода в Петербург, где его карьера (опять же адюльтеры) неожиданно устремилась в гору и он дослужился до высокоблагородия[7].

— Где шатался? — накинулась Анна Осиповна на брата. — Евстафий Карпович хотел уже панихиду заказывать.

Зять Разруляева, невзрачный блондин с несуразно пышными усами, закашлялся, дав понять, что супруга шутить изволит.

Сергей же Осипович от слов сестры оторопел:

— Откуда о моем приезде знаешь?

— Так ты телеграмму дал.

Разруляев мысленно поклялся себе больше не пить и стукнул ладонью по лбу, изобразив забывчивость:

— Ах да, прости, запамятовал.

— И где невеста?

— Что? И про нее написал? — не смог скрыть удивления Сергей Осипович.

— Опять допился до чертиков? — поняла сестра. — А ну, выкладывай.

— Кружевница? Ты женишься на кружевнице? — завизжала она, когда Разруляев закончил. — Опозорить хочешь?

С каждым ее криком Сергей Осипович и Евстафий Карпович вжимали головы в плечи сильнее и сильнее. Словно то были не головы, а шляпки гвоздей, которые забивала Анна Осиповна.

— Вакансии в департаменте имеются? — повернулась она к мужу.

На лице Евстафия Карповича появилась растерянность.

Анна Осиповна поняла смятение супруга по-своему и, не мешкая, отдала приказ:

— Если вакансий нет, уволишь Арцимовича.

— Его-то за что? — вырвалось у Евстафия Карповича.

Анна Осиповна с удивлением посмотрела на мужа. Тот покраснел, а потом, запинаясь, выложил аргументы в свое оправдание:

— Арцимович исполнителен. Переписывает очень быстро. И без ошибок.

— У него изо рта воняет, — снизошла до объяснения Анна Осиповна и отвернулась от супруга.

Ах, как хотелось Евстафию Карповичу вскочить и ответить жене твердым тоном. Ведь бедолага Арцимович в своем запахе не виноват. У него семеро детишек, из-за них недоедает. Оттого цинга, а от нее запах. Но вместо объяснений Евстафий Карпович лишь тяжело вздохнул.

— Значит, приступишь завтра, — велела брату Анна Осиповна.

— Но, дорогая, — возразил уже Сергей Осипович, тоже возмущенный. Про несчастного Арцимовича он слышал, и не раз. Оставить бедолагу без средств к существованию он просто не мог.

И его восклицание Анна Осиповна истолковала по-своему:

— А на что рассчитывал? Да, увы, придется сперва переписывать бумажки. Чина-то у тебя нет. А подходящую пару сразу не подобрать. Хотя… Кое-кто на примете имеется. Вдова купца второй гильдии, собственная скобяная лавка…

— Пожалуй, я пойду, — встал Разруляев.

Он и сам мог найти себе место письмоводителя. И никакая купчиха ему теперь уже не нужна, у него есть Наташка.

— Куда это ты собрался? — Анна Осиповна схватила колокольчик и пару раз позвонила.

Тут же в проеме двери в столовую, перегородив Сергею Осиповичу путь, возник Сидор, кухонный мужик, косая сажень в плечах.

— Так понимаю, до конца не протрезвел, — заявила брату Анна Осиповна. — Что ж, придется везти в психиатрическую. Говорят, алкоголическую болезнь там успешно лечат. Сидор, вяжи его…

— Не надо, — сдался Разруляев.

С Сидором ему было не совладать.

— Вот и отлично, — улыбнулась Анна Осиповна. — Утром вместе с Евстафием пойдешь на службу, вечером навестим скобяную лавку.