Убийца королевы

Эррас шёл за нами на почтительном расстоянии.

Рейчис плевать хотел на этикет и носился вокруг, как хотел, проявляя особую заботу о том, чтобы помочиться на каждую статую и монумент, какие попадались нам на пути.

Утреннее солнце ярко светило, но воздух был прохладным — мерзкое сочетание для моего левого глаза, поэтому я низко надвинул шляпу на лоб.

— Вряд ли забанцы уловили шутку, — сказал я.

— Вы не понимаете. Саррикс построили для того, чтобы сюда могли приходить забанцы, бродить по нашим улицам, получать даром еду, припасы, даже книги.

— Они познакомились с дароменским образом жизни? Может, начали понимать, какую выгоду могут получить от ассимиляции?

Графиня улыбнулась, едва-едва, но этого хватило, чтобы я подумал: возможно, она меня больше не презирает.

— Может быть. Но я предпочитаю думать о Сарриксе как о спокойном месте, где две культуры могли встречаться без голода, жажды или страха насилия.

Рейчис фыркнул.

— Ну а я голоден, хочу пить и могу учинить насилие, если продолжу всё это слушать.

— Рейчис, заткнись.

Мариадна посмотрела на меня и покачала головой.

— Я всё ещё… нет, оставим это. Вы сослужили нам сегодня великую службу, мастер картёжник.

Потом она посмотрела на Рейчиса.

— И ваш… белкокот тоже. Он свирепое создание.

— Вы правильно поняли, госпожа, — сказал Рейчис.

Мариадна подалась ко мне. Это было странное ощущение, и я понял, что оно мне нравится.

— Оно на меня сердится?

— «Он», а не «оно». И — нет, он просто рычит, когда хвастает.

Графиня улыбнулась и начала смеяться, прежде чем спохватилась.

— Что? — спросил я.

— Ох, да ничего, правда. Иногда Тасия заявляет, что, когда я сержусь, я как будто лаю.

Я невольно улыбнулся. Чувство самосохранения заставило меня придержать язык. А ещё то, что она всё ещё шла очень близко от меня. Её скромная грация и элегантность опьяняли.

— Эй, — сказал Рейчис, потянув меня за штанину. — Никаких шашней, ладно?

— Я и не…

— Что? — спросила Мариадна.

Рейчис похлопал себя по морде.

— Я это чую, Келлен. И её тоже чую, и она просто играет с тобой.

— Ничего, — сказал я графине. — Просто вспомнил, что уже некоторое время не купал белкокота.

— Ну, с этим придётся подождать, — сказала Мариадна. — Мы пришли.

Она показала на четыре почти идентичных одноэтажных здания, построенных из одинакового тусклого серого камня. Одно — казарма, другое — тюрьма, третье — контора магистрата и четвёртое — для виселиц. Последние пару лет я исходил приграничные земли вдоль и поперёк, и, клянусь, все маршальские гарнизоны Дарома выглядят точно так же, включая окружающий все строения железный забор с пиками и ворота с шестиконечной звездой и фразой «Trajedam necri sodastium frigida» — «След никогда не остывает». Единственное отличие, которое я замечал, — это количество маршалов. В здешнем гарнизоне их было двое: главный маршал, женщина по имени Бракиус, и её подчинённый по имени Фэн. К несчастью, оба, похоже, прекрасно знали графиню.

Бракиус сразу подошла к воротам и вытянула перед собой мясистую руку.

— Сразу говорю вам, ваша милость, — нараспев сказала она удивительно мягким контральто, заставившим её ювелирные украшения затрепетать, будто они собирались пуститься в бегство, — что ни при каких обстоятельствах вы не встретитесь с заключённой снова.

Ярость Мариадны вспыхнула мгновенно.

— Как вы смеете! Как смеете держать в заключении бедную девушку, собираясь лишить её жизни, и отказываете мне в шансе дать ей то немногое утешение, какое я могу!

— Моя госпожа, попрошу вас убрать руки от решётки и отойти. Вы нарушили закон, пытаясь вызволить свою служанку, и мы не собираемся позволить вам снова войти в тюрьму и сделать вторую попытку.

— Королева…

— Вы кузина королевы. Мы знаем.

Напарник Бракиус, Фэн, кивнул.

— Вы напоминали нам об этом несколько раз, уж это точно, — пробормотал он и вытер грязным носовым платком маслянистый рябой лоб.

Бракиус мрачно посмотрела на младшего маршала.

— Моя госпожа, нам известно ваше положение и ваше родство с её величеством. И вы должны радоваться, что нам всё это известно, иначе мы бы немедленно вас арестовали. У заключённой есть права, и одно из прав — отказаться от визитов кого бы то ни было, независимо от его положения.

— Подождите, — сказал я. — Вы говорите, что Тасия не хочет видеть графиню?

Маршал Бракиус предупреждающе взглянула на меня, как будто я только что поднёс спичку к горе сухого трута.

— Это ложь! — крикнула Мариадна, ударив ладонями по прутьям решётки. — Зачем Тасии отказываться меня видеть?

— Вам придётся обсудить это с магистратом, ваша милость, — беззлобно заметила Бракиус.

— С Гарраном? — Мариадна словно выплюнула это имя. — Этот дурак даже не позволил мне посмотреть на вынесенный Тасии приговор. Он просто снова и снова разглагольствовал о невыразимом величии закона и о том, что даже высочайшие из нас должны смириться…