Убийца королевы

Она шагнула в оранжевый свет, льющийся из окна. И в результате как будто засияла: свет подчеркнул красоту, которая в последние годы быстро становилась её любимым оружием.

– Мой дорогой брат, – сказала она, сделав ещё один шаг ко мне.

Свет вокруг неё смягчился, стало видно зелёное платье, почти такого же цвета, как её глаза, замечательно оттенявшее длинные светлые волосы. На шее у неё было вычурное золотое ожерелье – знак того, что она дипломат джен-теп при дароменском дворе. Где-то в течение шести месяцев, пока мы не виделись, моя младшая сестра исчезла и стала посланником.

Она широко раскинула руки.

– Мой милый брат, ты меня не обнимешь?

Я мгновение над этим подумал, потом вспомнил, что она – член моей семьи и что меня всё ещё ослепляет блеск солнца, поэтому я не смогу разглядеть, создают ли её руки магический знак для заклинания.

– Думаю, тебе лучше просто рассказать, зачем ты здесь, Шелла. От такого большого количества порошка руки начинают чесаться, если я держу его слишком долго. Спустя минут пять становится по-настоящему больно. С этого момента порошок начнёт смешиваться с жиром моих пальцев, после чего лучше будет зажечь заклинание, чем вернуть порошки обратно в футляры.

Шелла опустила руки. Её губы раздражённо сжались.

– Не будь таким ребёнком. Я могла бы стоять тут сотню лет, а ты не метнул бы в меня заклинание. Поэтому не утруждай себя своим ленивым гневом и дурацким языком. Может, этим дароменским недоумкам твои речи и показались бы умными и угрожающими, но я знаю, кто ты такой, брат. Я тебя знаю. Поэтому брось притворяться. – Она подошла к дивану. – Или удиви меня.

Она села, закинула ногу на ногу и вытянула руку вдоль спинки.

– Только не заставляй меня скучать.

Шелла с головы до ног была дочерью моего отца, и при мысли о нём у меня зачесались пальцы. При виде самодовольной улыбки сестры мне захотелось доказать, что она ошибается. Я хотел метнуть заклинание, чтобы представить себе лицо отца, потрясённое и искажённое мукой, когда ему сообщат: я убил его дочь, несмотря на их убеждение, что я слишком слаб и не могу бросить им вызов.

Но эта картина была туманной. Вряд ли отец любил кого-нибудь или что-нибудь так сильно, чтобы чувствовать боль утраты. Отчасти мне было плевать. Но отчасти я помнил все случаи, когда Шелла пыталась меня защитить, даже если она всякий раз обращалась со мной, как с пешкой в одном из её хитрых планов.

– Зачем ты здесь, Шелла?

– Ша-маат.

– Что?

– Так меня зовут, брат. Я прошла испытания и заслужила имя мага. Я больше не Шелла. Теперь я…

– Ша-маат, – сказал я, пробуя слово на языке.

Почему-то эти три слога ощущались так, будто украли у меня нечто драгоценное. Я уронил порошки обратно в футляры.

– Что ты сделала с Рейчисом?

Белкокот теперь обнюхивал комнату в поисках еды.

– Магия шёлка. Вообще-то простое заклинание.

Слегка театральная пауза; сестра смахнула со своего платья воображаемую пылинку.

– Во всяком случае, для меня.

– Ну, когда Рейчис выйдет из транса, в который ты его ввела, он захочет тебя убить, поэтому лучше рассказывай, почему ты здесь.

Она похлопала по дивану рядом с собой.

– Из-за твоего прошедшего дня рождения, конечно. Я принесла тебе подарок.

Я не замечал никаких намёков на то, что она готовится метнуть заклинание, но в то время как обычное наказание за убийство одного джен-теп другим – смерть, обычное наказание за убийство Чёрной Тени – подарки и трёхдневный пир. Я подошёл к кровати и сел в уголке в нескольких футах от сестры. Её озадаченное лицо заставило меня почувствовать себя упрямым ребёнком.

– Я была там, при дворе, знаешь ли, – сказала она.

Я напрягся, мысленно пролистывая последние несколько дней, пытаясь вспомнить её лицо в толпе аристократов и придворных. Как я мог её пропустить? Меня тряхнул озноб при мысли о том, что кто-то из моей семьи подобрался ко мне так близко, а я не заметил.

– Когда? Сегодня?

– Сегодня. Вообще-то вчера и позавчера тоже. Вы с Джиневрой дали отличное представление.

– С Джиневрой?

– С королевой, глупый. Думаю, тебе стоит улучить минутку, чтобы выучить её имя, если ты собираешься быть хоть чем-то нам полезен.

– Не представляю ничего, что мне хотелось бы меньше, чем быть полезным семье, Ша-маат.

Она вздохнула.

– Милый брат, всегда было неважно, чего мы хотим. Ты – Келлен из дома Ке, и будешь делать то…

– Теперь меня зовут Келлен Аргос, сестра. Уже некоторое время. Ты могла бы к этому привыкнуть.

– Нет, брат, я к этому не привыкну, – раздражённо ответила она. – Кроме того, Келлен – детское имя, как моим детским именем было Шелла. А ты уже давно вырос.

Пришёл мой черёд сердиться.

– Я был бы счастлив взять имя мужчины, Ша-маат, но наш отец забыл уговорить совет предложить мне его. Может, потому, что был слишком занят попытками меня убить.