Убийца (ЛП)

Эмир отмахнулся от этого знакомого словесного метеоризма резким жестом руки под носом, пристально глядя на существо, которое по какой-то жестокой шутке стало мужем его любимой Ясмин.

«Мне понадобится подтверждение от моих агентов на местах, что первая фаза дала желаемый эффект. Если все будет так, как вы говорите, и пятая атака будет проведена идеально, я готов сразу перейти ко второй фазе. Вы имеете в виду цель Фазы II?»

«Достопочтенный, я имел в виду эту цель уже много-много лет».

«А хашишиюн, кто это исполнит?»

— Она превосходит все ожидания, ваше превосходительство.

— Какой? Амариллис? Может быть, баклажан?

«Ах, Смертоносный Паслен. Нет, сир. Это другой, такой же хороший. Роза».

«Ну, позаботьтесь об этом. Я хочу действовать быстро. Скажите мне. Подготовка к организации нашего окончательного джихада?»

«Идет полным ходом, сир. Несомненно».

«Подходящее место сбора имеет решающее значение. У доктора Сунга есть четкие научные требования».

«Действительно, сир. У меня есть отдаленный островной отель в Индонезии. Сам остров Сува доступен только через взлетно-посадочную полосу в джунглях, контролируемую моими силами. Мы с Сунгом считаем, что он идеально подходит для наших нужд. Ангел Смерти прилетит с острова Сува».

Эмир держал перед глазами бледно-розовую бабочку, и на мгновение Снею показалось, что он сунет ее в рот и съест, настолько он был доволен тем, что описал паша.

«Судный день Америки», — сказал эмир. «Теперь я вижу это очень ясно».

«Да, сир, я разделяю ваше видение».

«Миллионы умрут», — прошептал Эмир цветку.

«Нет, сир, — тихо сказал Снай бин Вазир, — десятки миллионов почувствуют тень ангела».

Не говоря ни слова, эмир снова перевел взгляд на свои пышные белые орхидеи, и Снай бин Вазир понял, что его уволили. Он приложил руку к виску, чтобы убедиться, что она все еще здесь, а затем быстро и бесшумно исчез в садах эмира.

Эмир, снова оставшись наедине со своими любимыми орхидеями, погладил мягкие белые цветы и уткнулся в них носом, что-то шепча цветам.

«Все, что необходимо для торжества добра, — сказал он, тихо посмеиваясь над совершенным извращением своей маленькой шутки, — это чтобы злые люди ничего не делали».

Глава восемнадцатая

Пенобскот Бэй, штат Мэн

«БОЖЕ ГОСПОДЬ», — ЛЕКС ХОУК СЛЫШАЛ, как КОНГРИВ СКАЗАЛ В НАУШНИКИ, — «Что это было?» Выбираясь наружу, они столкнулись с участком бурного воздуха, и маленький гидросамолет дергался, как резвый мустанг.

— Всего лишь неровности на дороге, констебль, — сказал Хоук, ухмыляясь.

«Ну, я не вижу никаких кровавых шишек, — сказал Эмброуз, глядя на залив Пенобскот из окна правого борта. — И я определенно не вижу там никаких дорог, хотя мне очень хотелось бы оказаться на одной из них!»

«Не о чем беспокоиться, старина», — сказал Алекс. — «Просто чем ближе ты к поверхности, тем больше турбулентности. Когда мы выберемся и наберем немного высоты, все станет более плавно».

«Хм.»

«Во всяком случае, согласно моим картам, нет дорог, ведущих из штата Мэн на остров Нантакет».

«Должно быть, очень весело чувствовать себя таким забавным».

«На самом деле это так».

Знаменитый сыщик закрыл глаза и попытался откинуться на спинку своего маленького сиденья и сложить руки, сплетя пальцы на своем огромном животе. На нем был вересковый твид, костюм-тройка; но, что было типичным проявлением модного безразличия, Эмброуз был одет в рубашку в желто-белую полоску от Томаса Пинка и старый розовато-зеленый галстук-бабочку из мадрасского дерева, который он давно приобрел в магазине мистера Тримингема на Фронт-стрит на Бермудских островах. Все это дополнено белым шелковым шарфом.

Алекс Хоук накренился на гидросамолет, описав изящную дугу в куполе неба над темно-синими водами залива. Его план полета предусматривал сначала набор высоты в пять тысяч футов. Он еще раз сверился с компасом и картами и взял курс на юго-восток в сторону острова Нантакет. Солнце выглянуло из-за восточного горизонта, посылая золотые стрелы, проносящиеся через темный залив и косые густые леса штата Мэн, уходящие под серебряную плоскость.

Конгрив демонстрировал свое обычное беспокойство по поводу небольших самолетов. Его ситуации не помог тот факт, что накануне вечером он выпил изрядное количество ирландского виски в уютном баре гостиницы «Дарк Харбор Инн». Итак, он страдает от легкого похмелья, объявил он за завтраком тем утром и многозначительно сообщил Алексу, что был бы признателен за беспрепятственный полет обратно на остров Нантакет.

Пока Алекс знал Конгрива, этот человек никогда бы не признался, что действительно боится летать. Он просто скрывал свои расшатанные нервы и дискомфорт под маской капризной раздражительности. Алекс давно пришел к выводу, что больше всего Эмброуза беспокоило то, что он поднимался в небо с кем-то еще, потому что это означало полную потерю контроля. «Мне не нравится мчаться в космосе, запечатанном в алюминиевой трубке», — часто звучала цитата.