Убийца с крестом

Он покачал головой.

– Почему?

– Ты ниггер, а папа не разрешает мне играть с ниггерами.

– Почему?

– Не разрешает, и все. – Мальчик украдкой разглядывал ее.

– Я перейду, – Эстер вошла в ручей, – и мы поиграем в ковбоев или в индейцев. Я буду индейской принцессой.

– Не ходи сюда! – завизжал мальчик. – Папа говорит, ниггеры не смеют соваться в наши владения.

Эстер шла к нему.

Он поднял свой пистолетик с длинным серебристым стволом, заряженный розовыми бумажными пистонами, и палил в нее: пиф-паф, пиф-паф, пиф-паф!!

– Ниггер! Ниггер! Ниггер!!!

И птицы перестали петь, в воздухе запахло гарью и...

* * *

... И Флоренсия все кричала, но это был не человеческий голос, а вой сирены, где-то на улице выла сирена, и вновь боль прояснила сознание. Она почувствовала, что вся мокрая, и подумала: если это кровь, значит, она умирает, и вспомнила взрыв, фонтан воды, осколки стекла...

Она остановила его?

Эстер испуганно раскрыла глаза, рука судорожно шарила в воздухе, наткнулась наконец на револьвер, схватила его, направила на дверь.

Он ушел.

Где он?

– Ты попала, попала! – кричала Луп. Безумные глаза мексиканки сверкали. – Matale! Убей его, Эстер! Убей дьявола!

Где он?

Она снова выпрямилась, и снова боль пронзила ее, новая боль, крошечные осколки впивались в обнаженные ягодицы, ноги. Она ухватилась за стену и двинулась вперед, волоча парализованную ногу.

– Matale! Matale!

Она толкнула дверь револьвером и неуклюже вывалилась из комнаты.

Море крови, потоки крови, коридор завален трупами, только узенькая сухая тропинка идет в другую сторону, к черному ходу.

– Matale, Эстер! Убей его! Убей!

Эстер тащилась по коридору, по кровавым следам, они вели в конференц-зал – большую комнату с полупрозрачными, как парадный вход, стенами. Держа револьвер наготове, она толкнула дверь. Железные пальцы вцепились в плечо, швырнули ее в комнату, на ряд металлических стульев. Казалось, избитое, израненное тело не выдержит, разорвется от боли, но она тут же нащупала выпавший из рук револьер, быстро повернулась. Он занес над ней окровавленный топор. Она спустила курок.

Щелк. Щелк.

Револьвер выстрелил, гейзер крови забил из брюха Уолкера, он отлетел назад, ударился спиной о доску.

Эстер дышала, как затравленное животное, бока вздымались, раздувались ноздри, она не отрываясь смотрела на него.

Он шел к ней, плелся, опираясь на ручку топора, как на костыль, кровь хлестала из груди и живота, стекала по обмякшему теперь пенису и яйцам. Тусклые глаза сразу нашли ее.

– Нет!

Он поднял топор над головой, он шел на нее.

Она знала, что магазин пуст, но все-таки жала, жала на курок.

Щелк. Щелк. Щелк.

Нет! Нет! Нет!

6.42 утра

Автомобиль Голда резко затормозил, врезался в цветочную клумбу, лязгнул буфер. Квартал запрудили черно-белые патрульные машины. Секретарша с простреленными ногами лежала на земле, кто-то накрыл ее свитером.

Голд и Замора выскочили из «форда».

– Мы опоздали! Проклятие, мы опоздали! – воскликнул Шон.

– Какого черта, что вы делаете! – набросился на них стоявший рядом полицейский. – А, это вы, лейтенант. Лучше держитесь подальше. Парень совершенно непредсказуем.

– Что там происходит? – спокойно обратился Голд к патрульному.

– Не знаем, сэр. Скорей всего, стреляет один человек. А может, и дюжина. Видите, трупы у самого входа. Машины «скорой помощи» уже выехали, будут здесь с минуты на минуту. Мы ждем их, перекрыли все выходы. Может быть, кто-то из заложников еще жив. Мы не...

В здании прогремел выстрел. Копы пригнулись ниже за своими машинами.

– Он не в нас целится, – сказал Голд. – Он только что убил кого-то из них.

– Там, в здании!! Сложите оружие и сейчас же выходите! Сейчас же! – кричали в рупор.

– Есть еще один выход?

– Сзади. Мы перекрыли оба.

– Пошли, – кивнул Голд Заморе.

– Лейтенант! Едет специальная группа!

Они, не оборачиваясь, пригнувшись, бежали мимо патрульных машин к зданию. Свернули за угол и наткнулись на двух полицейских, охранявших черный ход. Голд велел им идти следом и стоять у самой двери, чтобы в крайнем случае оказаться под рукой.

Дверь была взломана, Голд и Замора, по-прежнему согнувшись, проскользнули внутрь. Коридор петлял, они двигались медленно, осторожно, проверяя каждый угол. С последнего выстрела прошло пять минут.

Они завернули в последний раз, и страшная картина открылась перед ним. Груда утопающих в крови трупов. Замора прислонился к стене, сглотнул, его вырвало.

Они услышали женский крик: «Нет! Нет!» Второй выстрел – и снова пронзительный крик: «Нет! Нет!» Побежали на голос, спотыкаясь о трупы, скользя в крови, и через полупрозрачное стекло увидели две тени – женщину и мужчину, занесшего над ней топор.

Они открыли огонь, стекло разлетелось, Уолкер медленно сползал по стене, глаза его стекленели, он опустился на пол, он был мертв. Голд и Замора вбежали в зал.

– Убейте его! – кричала Эстер. Они уставились на нее. Наполовину голая, избитая, вымазанная кровью. – Убейте его!

Голд опустился на колени рядом с ней.

– Он мертв, – сказал он мягко.