Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса

Первая новость заключалась в том, что эта жертва отличалась от других. Тело лежало лицом вниз, но большая посиневшая область свидетельствовала о том, что до этого оно довольно долго лежало лицом вверх, и кровь успела застыть вдоль позвоночника, а это означало, что труп после смерти перемещали. Согнутая назад в колене правая нога и приподнятые ягодицы наводили на мысль об анальном, вероятно, посмертном, сношении. Разлагающуюся кожу покрывал молочно-белый студенистый налет с полосами коричневого и темно-красного цвета. Тело выглядело так, будто лежало под ковром в течение трех или четырех недель. Татуировки отсутствовали, следовательно, жертва не могла быть пропавшей Марией Уэлш.

Судмедэксперт отметил, что женщина, вероятно, умерла от асфиксии, но разложение мягких тканей в области шеи зашло слишком далеко для постановки положительного диагноза. Тело было разрезано от грудины до промежности – «так охотник режет оленя», заметил один из полицейских. Половые органы были залиты запекшейся кровью, а половые губы, по-видимому, отсутствовали.

После того как тело унесли, специалисты по уликам наткнулись в камышах на перочинный нож и окровавленное полотенце. Очевидно, убийца вымыл руки, прежде чем вернуться по подъездной дороге к оживленным улицам наверху. Но что еще он сделал с трупом? Акт некрофилии? Мастурбация? И снова никаких следов спермы.

– Теперь он сменил тактику, – пожаловался Линд Джонстон, когда чиновники вернулись в штаб-квартиру. – Перенес место для сброса тела на одиннадцать километров ниже по реке. И теперь решил наносить жертвам увечья.

Налицо была та самая эскалация насилия и жестокости, которой все боялись.

Заголовок на первой странице «Демократ-энд-Кроникл» гласил: «УЩЕЛЬЕ СКРЫВАЛО ТЕЛО ЕЩЕ ОДНОЙ ЖЕНЩИНЫ: 11-я загадочная смерть в этом районе».

На размещенной в статье фотографии прокурор Сирагуса, Джонстон и еще двое полицейских понуро брели по тропинке, где Марк Стетцель выгуливал свою собаку. Снятый позади них снимок передавал атмосферу разочарования и опустошенности.

– Я не помню, какая там была подпись, – сказал позже Джонстон, – но мы все чувствовали, что самой подходящей была бы подпись «В дерьме». У полиции Рочестера был отличный рейтинг. В среднем за год мы расследуем от тридцати до сорока убийств и раскрываем 90 процентов из них, тогда как в среднем по стране этот показатель составляет 62 процента. Но во второй половине 89-го количество убийств у нас почти удвоилось, и едва ли не все из них оставались нераскрытыми. Этот парень убил девять или десять женщин, а мы даже не знали, как он это сделал, не говоря уже о его имени. Он выставил нас кем-то вроде Лорела и Харди[22].

Вскоре выяснилось, что погибшей женщиной была Джун Стотт, пропавшая без вести не более месяца назад. Ее убийство опровергло предположения о том, что мертвые женщины, найденные в ущелье, были жертвами мстительного наркодилера. Стотт, как было известно, никогда не прикасалась к наркотикам и панически боялась наркоманов.

Джонстон добавил фотографию «слегка медлительной» женщины в галерею жертв в своем оперативном штабе, заняв последний сантиметр свободного места на стене.

12. Артур Шоукросс (интервью с психиатром)

Вопрос: Что было дальше?

Ответ: Думаю, дальше была девушка по имени Джун Стотт, которую я знал как Джей, и я… она уже бывала в этом доме раньше, ужинала с нами. Она жила на улице. Когда я впервые встретил ее, она была худенькая, и я сказал ей: «В любой момент, когда захочешь поесть, просто заходи. Или если замерзнешь, тоже заходи, согреешься», понимаете? По большей части я видел ее в «Мидтауне» [торговом центре], где все эти маленькие столики и прочее, и она бродила там. Кто-нибудь покупал ей поесть. Я не знал, где она живет…

У меня была машина – та самая машина, «Додж Омни». Я ехал по Дьюи-авеню, мимо парковой зоны – между Дьюи и Сарасотой, в том направлении, – и Джей сидела на скамейке там в парке, прямо на бордюре, и она увидела меня, помахала рукой. Я подъехал к обочине, и она спросила:

– Что делаешь?

Я говорю:

– Просто катаюсь туда-сюда.

Сказал ей, что был на рыбалке, а она говорит:

– Хочешь покататься?

Я говорю:

– Хорошо.

В этот момент по улице шел полицейский. И я просто проехал мимо полицейского на Лейк-авеню.

Она говорит:

– Знаешь, ты едешь по улице с односторонним движением.

Я говорю:

– Так я и еду только в одну сторону.

Как-то это было странно. Полицейский просто посмотрел на меня. Обернулся в машине и просто посмотрел на меня, понимаете? Все это было как-то странно.