Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса

Барнс выложил на стол стопку фотографий размером семь на двенадцать сантиметров – пятнадцать или шестнадцать открытых дел, которые соответствовали профилю жертв серийного убийцы.

– И дайте мне карту, – добавил Шоукросс.

Он перебирал снимки, как карточный игрок, разделяя их на две стопки. Ни малейшей неуверенности, никаких колебаний. Его, похоже, даже задевало, когда ему подкладывали фотографии жертв других убийц – Розали Оппель, Никола Гурски, Жаклин Дикер, Линда Ли Хаймс. Он как будто гордился своим авторством и не хотел, чтобы его хвалили за чужую работу. На столе перед ним положили карту, и он отметил места, где сбросил тела Дарлин Триппи и Марии Уэлш. Несколько его комментариев сводились, если в двух словах, к тому, что «убийство – обычное дело».

Судебная стенографистка записала официальные вопросы и ответы, которые позже превратились в отпечатанное на машинке признание на семидесяти девяти страницах. К тому времени, когда убийца описал уже два или три своих преступления, начала вырисовываться схема самооправдания. Гибсон, по его словам, пыталась выцарапать ему глаза. Блэкберн укусила его за пенис. Килер пригрозила рассказать Роуз об их романе. Штеффен столкнула его в реку. Айвз не замолкала, когда поблизости бродили дети. Браун сломала рычаг переключения передач в машине Клары. Стотт оказалась «не девственницей» и начала кричать. Уэлш украла его бумажник. Триппи усомнилась в его мужественности. Сисеро назвала его «педиком» и пригрозила разоблачить как серийного убийцу.

Большинство официальных признаний были подозрительно несексуальными, особенно в свете его репутации садиста-педераста и его склонности оставлять своих жертв в положении лицом вниз ягодицами вверх. Любое предположение о том, что он пытался совершить акт посмертной содомии, быстро им отвергалось, иногда сердито.

Однако время от времени подтверждения девиантного сексуального поведения все же появлялись. Он отчетливо помнил татуировку на ягодицах Фрэнсис Браун – KISS OFF, – несмотря на то, что никогда не видел ее при дневном свете. Он признался, что разрезал Джун Стотт от грудины до паха, утверждая, что это был не половой акт, а попытка помочь телу разложиться, «потому что она мне нравилась». Он упрямо отказывался признать неумелую посмертную операцию над Джун Сисеро и отрицал, что раздевал или убивал Фелицию Стивенс.

– Я не прикасаюсь к чернокожим девушкам, – объяснил он с праведным раздражением.

30.

В 18:30, примерно через шесть часов после начала допроса, Роуз Шоукросс разрешили еще раз посетить конференц-зал. В отчете отмечалось:

Мистер Шоукросс поговорил со своей женой о видеомагнитофоне, который они только что приобрели в магазине заказов по почте, потому что он им больше не был нужен и они не хотели вносить за него платежи. Госпожа Шоукросс сказала своему мужу, что любит его и будет поддерживать его на протяжении всего дела, и если он попадет в тюрьму, она переедет, чтобы быть рядом с ним. Она сказала, что это не его вина. Она говорила о Вьетнаме и оранжевом реагенте. Мистер Шоукросс попросил свою жену не сообщать об этом его матери, потому что она не разговаривала с ним семнадцать лет, с момента его ареста в Уотертауне.

Когда оформление документов было завершено, уже стемнело. Сформированная поисковая группа отправилась на поиски тел давно пропавших Триппи и Уэлш. Шоукросса заковали в наручники, отвели вниз на тенистую уличную парковку здания общественной безопасности и посадили в «Форд ЛТД» заместителя шефа Рикарда вместе с Борриелло, Барнсом и Блайтом. Когда машина тронулась с места, за ней последовали четыре группы прикрытия: Кампионе и Милителло в первой машине, лейтенант Джеймс Боннелл и капитан Бюро уголовных расследований Говард Аллен следом, а также патрульные в форме и офицеры полицейского управления Рочестера, замыкавшие вереницу на случай, если понадобятся для охраны места преступления.

Январский воздух был пронизывающе холодным, улицы покрылись льдом и снегом, температура быстро падала – «типичная отвратительная погода в Рочестере», как раздраженно говорил Боннелл.