Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса

Когда я рассказал ему о синдроме XYY и пиролурии, он спросил, насколько этот материал может быть полезен в суде. Мне пришлось сказать ему, что все мои данные получены из вторых рук и я не могу сделать никаких выводов. Насколько я знал, я имел дело со змеиным маслом[30].

Он спросил, что это дает нам, а я даже не знал, что ответить. Так много всего произошло. У меня была работа на полный рабочий день в качестве главного психиатра в Службе психического здоровья Депола, и я потратил чертовски много времени на изучение генетических и биохимических особенностей Шоукросса, а также на проведение дополнительных медицинских исследований: компьютерная томография, МРТ, ОФЭКТ-сканирование для измерения метаболизма мозга, неврологические обследования и прочее. Я безнадежно отставал от своего личного расписания, включая те круги в бассейне, которыми я, проплывая их дважды в день, пытался компенсировать курение. Я повторил то, что не раз говорил Рону: когда я получу что-то убедительное, что-то, отвечающее разумным научным стандартам, я ему сообщу. Как обычно, он благосклонно отнесся к моей позиции.

Согласно правилам раскрытия информации в зале суда, результаты наших лабораторных исследований необходимо было предоставить обвинению, и первый помощник окружного прокурора Чарльз Сирагуса в ответ заказал свои собственные анализы в лаборатории цитогенетики Рочестерского университета. Это были те же самые люди, которые ранее отказались проводить исследования; очевидно, они изменили свое мнение о возможности защитить цепочку доказательств. Или, может быть, чувствовали себя более комфортно, работая от имени прокурора.

Лаборатория цитогенетики проанализировала двадцать спредов с помощью G– и Q-полосок. В каждом спреде была идентифицирована дополнительная Y-хромосома. Оказалось, что Артур Шоукросс действительно генетически отличается от других. Я уже спрашивал себя, не в этом ли, в конце концов, все дело.

Затем я услышал об уважаемом генетике, докторе Артуре Робинсоне, который однажды провел скрининг 40 000 новорожденных на наличие лишней Y-хромосомы и теперь наблюдал за неотобранной группой из 39 мужчин с синдромом XYY в возрасте от десяти до двадцати двух лет. Я позвонил ему в денверский офис.

Доктор Робинсон сказал мне, что каждый год рождается 2000 мужчин с синдромом XYY, а в Соединенных Штатах их насчитывается около 120 000. Две трети из них – это высокие, худощавые, неуклюжие, с коэффициентом интеллекта в диапазоне от 80 до 140. Они возбудимы, легко отвлекаются, гиперактивны и плохо переносят разочарование. Пятьдесят процентов неспособны к обучению (по сравнению с 2–8 процентами в общей популяции), и большинство страдает задержками в речевом развитии. К моему удивлению, он сказал мне, что, по его личному опыту общения с людьми генетической конституции XYY, агрессивное поведение для них необычно. Я подумал, не связано ли это с относительной молодостью его испытуемых. Артур Шоукросс не убивал, пока ему не исполнилось почти двадцать семь лет.

Положив трубку, я понял, что не успокоюсь, пока не выясню, имеют ли лишняя Y-хромосома и повышенный уровень криптопиррола какое-то отношение к поведению Шоукросса. Но другая часть меня задавалась вопросом, не трачу ли я впустую свое время на ненаучную чепуху. Я подумал о замечании одного известного француза о том, что судить о внутренних мотивах мужчин – трудное занятие, так что не стоит и пытаться. Но Монтень никогда не сталкивался с Артуром Шоукроссом!

К этому времени на парня оказывалось сильное давление с целью посадить его на всю жизнь, даже вернуть в его честь практику сажать людей на электрический стул. Я всегда выступал против смертной казни, но мог понять эту эмоцию. Как врач, я видел в Шоукроссе страдающего человека, а как психиатр верил, что даже самое неприемлемое человеческое поведение можно понять и объяснить. Но только полностью испорченная система правосудия дала бы такому человеку, как он, третий шанс на убийство.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я столкнулся в своих исследованиях с другой проблемой: самый последний материал о криптопирроле и пиролурии был опубликован тридцать лет назад.

Я был озадачен. Неужели тема обрела известность, а затем вышла из моды, как и другие ортомолекулярные причуды? Может, ее официально объявили антинаучной? Были моменты, когда я чувствовал себя древним ученым, изучающим теорию плоской Земли. Снова и снова библиотекари сообщали мне, что некоторые справочные материалы больше не издаются. Я проводил дни среди стеллажей медицинской библиотеки в Рочестере, подбирая пожелтевшие старые статьи и стараясь не чихать от пыли. Я написал доктору Абраму Хофферу в Канаду – он провел несколько превосходных ранних исследований, – и он сказал мне, что за пятнадцать лет ни один психиатр не упоминал при нем о криптопирроле. Он порекомендовал мне книгу под названием «Ортомолекулярная психиатрия».